В этой статье мы расскажем о символах веры, формы которых не терпят «умствования» при их создании и утверждении. О Христианстве, которое «насильственно» пришло через Византию на территорию Ведической Руси, и ему было суждено жить и развиваться среди людей с ведическим восприятием мира (но не языческим, как привыкли говорить даже современные ученые) в городах и селах с древними ведическими «Названиями», например, Тула, Верея, Самара, Нара, Сура. Об этом мы рассказывали в статье на сайте раздел «Древние славяне» — Ведические корни названий городов Москва, Тула, Самара, Верея, Саратов и рек в России. Расскажем о сакральном смысле «Крестного знамения» и о житие боярыни Морозовой, которая погибла вместе с сестрой в жерновах «Правильной и Неправильной Веры».
Но начнем мы наш рассказ именно с жития боярыни Морозовой: «В глазах народа боярыня навеки осталась с ореолом мученицы [1] . Несмотря на то, что царь Алексей Михайлович, боясь, чтобы этого не произошло, приказал уморить ее и сестру голодом в боровской яме и тайком, без отпевания, зарыть внутри острога. И после смерти своей «поединщицы», царь с прозвищем «Тишайший», приказал, как можно дольше скрывать факт смерти боярыни Морозовой. Считается, Феодосия Прокопьевна почила в Бозе в ночь с 1 на 2 ноября 1675 года. Страстотерпице Морозовой шел 44-й год».
Однако «Случайностей» в жизни не бывает, а причины чаще всего могут быть не видны. Посмотрите, например, работы раздел «Притчи» — Мир как Волшебное зеркало и Внутреннее и Внешнее.
Материал из свободной энциклопедии Википедия:
«Феодо́сия (в иночестве Феодо́ра) Проко́пьевна Моро́зова [2] , в девичестве Соковнина́ (21 (31) мая 1632[1] – 2 (12) ноября 1675, Боровск[2][3][4][5]) — верховная дворцовая боярыня, деятельница русского старообрядчества, сподвижница протопопа Аввакума. За приверженность к «старой вере» в результате конфликта с царём Алексеем Михайловичем была арестована, лишена имения, а затем сослана в Пафнутьево-Боровский монастырь и заточена в монастырскую тюрьму, в которой погибла от голода. Почитается старообрядческой церковью как святая.
Биография
Дочь окольничего Прокофия Фёдоровича Соковнина. Вероятнее всего, входила в число придворных, сопровождающих царицу. В 17 лет вышла замуж за Глеба Ивановича Морозова, представителя рода Морозовых, родственников правящей семьи Романовых, царского спальника и дядьку царевича, владельца усадьбы Зюзино под Москвой. Брат Глеба Ивановича, Борис Иванович Морозов, владелец огромного состояния, умер бездетным в 1662 году, оставив наследство Глебу Морозову. Вскоре умирает и Глеб Иванович и совокупное состояние обоих братьев номинально достаётся малолетнему сыну Глеба и Феодосии Морозовых — Ивану Глебовичу.
Фактически же наследством своего малолетнего сына распоряжалась боярыня Морозова. В одном из многочисленных имений Морозовых — подмосковном селе Зюзино, была обустроена по западному образцу одной из первых в России роскошная усадьба. При царском дворце Феодосия занимала чин верховой боярыни, была приближённой царя Алексея Михайловича. По воспоминаниям современников «Дома прислуживало ей человек с триста. Крестьян было 8000; другов и сродников множество много; ездила она в дорогой карете, устроенной мозаикою и серебром, в шесть или двенадцать лошадей с гремячими цепями; за нею шло слуг, рабов и рабынь человек сто, оберегая ее честь и здоровье».[6]
Старообрядчество
Рис. 1. На рисунке в розвальнях закованная в цепи Боярыня Морозова. «Картина — «Боярыня Морозова» — гигантская по размерам (304 на 586 см) картина Василия Сурикова, изображающая сцену из истории церковного раскола в XVII веке. После дебюта на 15-й передвижной выставке 1887 года приобретена (Третьяковым) за 25 тысяч рублей для Третьяковской галереи, где и остаётся одним из основных экспонатов[1]. … Интерес Сурикова к теме старообрядчества связывают с его сибирским детством. В Сибири, где было много старообрядцев, широкое распространение получили рукописные «жития» мучеников старообрядческого движения, включая «Повесть о боярыне Морозовой». С т. н. пространной редакцией этого документа будущего художника познакомила его крёстная О. М. Дурандина[2]. … Суриков вспоминал, что ключ к образу главной героини дала увиденная однажды ворона с чёрным крылом, которая билась о снег[1]. Образ боярыни срисован со старообрядки, которую художник встретил у Рогожского кладбища. Портретный этюд был написан всего за два часа. До этого художник долго не мог найти подходящее лицо — бескровное, фанатичное[1], соответствующее знаменитому описанию Аввакума: «Персты рук твоих тонкостны, очи твои молниеносны, и кидаешься ты на врагов аки лев»[4]. Юродивый срисован с московского бедняка, который торговал огурцами, сидя на снегу. Всего сохранилось более сотни подготовительных этюдов к картине, в основном портретных. Художник прикреплял зарисовки к картине кнопками, от которых остались отверстия, раскрытые при реставрации[1] … У кого-то фанатизм женщины вызывает глумление или иронию, но большинство взирает на неё с сочувствием. Высоко поднятая в символическом жесте рука (двуперстное крестное знамение) — как прощание со старой Русью, к которой принадлежат эти люди».
Рис. 2. Центральная часть картины. «Гаршин расценил «Боярыню Морозову» как бесспорный художественный триумф реалистической манеры Сурикова: Изможденное долгим постом, «метаниями» и душевными волнениями последних дней лицо, глубоко страстное, отдавшееся одной бесценной мечте, носится перед глазами зрителя, когда он уже давно отошел от картины. <…> Грубые московские люди, в шубах, телогреях, торлопах, неуклюжих сапогах и шапках, стоят перед вами как живые. Такого изображения нашей старой, допетровской толпы в русской школе еще не было. Кажется, вы стоите среди этих людей и чувствуете их дыхание.[9]».
Боярыня Морозова была противницей реформ патриарха Никона, тесно общалась с апологетом старообрядчества — протопопом Аввакумом. Феодосия Морозова занималась благотворительностью, принимала у себя в доме странников, нищих и юродивых. Оставшись в тридцать лет вдовой, она «усмиряла плоть», нося власяницу. …
Царь Алексей Михайлович, всецело поддерживающий церковные реформы, пытался повлиять на боярыню через её родственников и окружение, а также отбирая и возвращая поместья из её вотчины. От решительных действий царя удерживало высокое положение Морозовой и заступничество царицы Марии Ильиничны. Феодосия Морозова неоднократно присутствовала в «новообрядной церкви» на богослужении, что старообрядцами рассматривалось, как вынужденное «малое лицемерие». Но после тайного пострига в монахини под именем Феодоры, состоявшегося в конце декабря 1670 года[1], Морозова стала удаляться от церковных и светских мероприятий.
Под предлогом болезни она 22 января (1 февраля) 1671 года[5] отказалась от участия в свадьбе царя Алексея Михайловича и Натальи Нарышкиной. Отказ вызвал гнев царя, он направил к ней боярина Троекурова с уговорами принять церковную реформу, а позднее и князя Урусова, мужа её сестры. Морозова обоим ответила решительным отказом.
Арест и смерть
В ночь на 16 (26) ноября 1671 года[1][3] в дом Морозовой по приказу царя пришёл архимандрит Чудова монастыря Иоаким (впоследствии Патриарх Московский) и думный дьяк Иларион Иванов. Они провели допрос Феодосии и её сестры (чтобы выказать своё презрение к пришедшим они легли в постели и лежа отвечали на вопросы).[2]
Рис. 3. «Часовня-памятник в Боровске на предполагаемом месте заключения Феодосии Морозовой, Евдокии Урусовой, Марии Даниловой и прочих с ними пострадавших. … Двуперстие было официально осуждено в Русской Церкви на Соборах в 1660-е[5]. (По прошествии чуть больше 300-от лет) На Поместном Соборе Русской Православной Церкви 1971 года все дониконовские русские обряды, включая двоеперстное крестное знамение, были признаны легитимными и анафемы на них принято считать «яко не бывшие»[6]. Вот так часто бывает на Руси — «сначала одни уничтожат», а потом (другие) признают невинными, а то и правыми?!
Патриарх Питирим просил царя за сестёр: «Я советую тебе боярыню ту Морозову вдовицу, кабы ты изволил опять дом ей отдать и на потребу ей дворов бы сотницу крестьян дал; а княгиню тоже бы князю отдал, так бы дело то приличнее было. Женское их дело; что они много смыслят!».[6] Но царь, называя Морозову «сумосбродной лютой», ответил патриарху, что «много наделала она мне трудов и неудобств показала» и предложил ему самому провести допрос боярыни. Патриарх в присутствии духовных и гражданских властей беседовал с Феодосией в Чудовом монастыре. Решив, что она больна (боярыня не хотела стоять перед патриархом и весь допрос висела на руках стрельцов), попытался помазать её освящённым маслом, но Феодосия воспротивилась.[2] Боярыню вернули под арест.
В конце 1674 года боярыня Морозова, её сестра Евдокия Урусова и их сподвижница жена стрелецкого полковника Мария Данилова были приведены на Ямской двор, где пытками на дыбе их пытались переубедить в верности старообрядчеству. Согласно житию Морозовой, в это время уже был готов костёр для её сожжения, но Феодосию спасло заступничество бояр, возмущённых возможностью казни представительницы одного из шестнадцати высших аристократических семейств Московского государства. Также за Феодосию заступилась сестра царя Алексея Михайловича царевна Ирина Михайловна.
По распоряжению царя Алексея Михайловича (по прозвищу — тишайший) она сама и её сестра, княгиня Урусова, высланы в Боровск, где были заточены в земляную тюрьму в Боровском городском остроге, а 14 их слуг за принадлежность к старой вере в конце июня 1675 года сожгли в срубе. Евдокия Урусова скончалась 11 (21) сентября 1675 года[1] от полного истощения. Феодосия Морозова также была уморена голодом и, попросив перед смертью своего тюремщика вымыть в реке свою рубаху, чтобы умереть в чистой сорочке, скончалась 2 (12) ноября 1675 года».
Алексей I Михайлович Тишайший
Материал из свободной энциклопедии Википедия [3] :
«Алексе́й Миха́йлович Тиша́йший[1] (19 (29) марта 1629 – 29 января (8 февраля) 1676) — второй русский царь из династии Романовых (14 июля 1645 — 29 января 1676), сын Михаила Фёдоровича и его второй жены Евдокии.
Биография
Детство
До пятилетнего возраста молодой царевич Алексей оставался на попечении у царских «мам». С пяти лет под надзором Б. И. Морозова он стал учиться грамоте по букварю, затем приступил к чтению Часослова, Псалтыри и Деяний святых апостолов, в семь лет начал обучаться письму, а в девять — церковному пению. С течением времени у ребёнка (11—13 лет) составилась маленькая библиотека; из книг, ему принадлежавших, упоминаются, между прочим, Лексикон и Грамматика, изданные в Литве, а также Космография. В числе предметов «детской потехи» будущего царя встречаются: конь и детские латы «немецкого дела», музыкальные инструменты, немецкие карты и «печатные листы» (картинки). Таким образом, наряду с прежними образовательными средствами, заметны и нововведения, которые сделаны были не без прямого влияния Б. И. Морозова. Последний, как известно, одел в первый раз молодого царя с братом и другими детьми в немецкое платье. На 14-ом году царевича торжественно «объявили» народу, а c 16-ти лет он вступил на престол московский.
Характер и увлечения Алексея Михайловича
Со вступлением на престол царь Алексей стал лицом к лицу с целым рядом вопросов, волновавших русскую жизнь XVII века. Мало подготовленный к разрешению такого рода вопросов, он первоначально прислушивался влиянию бывшего своего дядьки Б. И. Морозова, но вскоре и сам стал принимать самостоятельное участие в делах. В этой деятельности окончательно сложились основные черты его характера. Самодержавный русский царь, судя по его собственным письмам, иностранцев (Мейерберга, Коллинза, Рейтенфельса, Лизека) и отношениям его к окружавшим, обладал замечательно мягким, добродушным характером, был, по словам Г. Котошихина, «гораздо тихим». Духовная атмосфера, среди которой жил царь Алексей, его воспитание, характер и чтение церковных книг развили в нём религиозность. По понедельникам, средам и пятницам царь во все посты ничего не пил и не ел и вообще был ревностным исполнителем церковных обрядов. К почитанию внешнего обряда присоединялось и внутреннее религиозное чувство, которое развивало у царя Алексея христианское смирение. «А мне грешному, — пишет он, — здешняя честь, аки прах». Царское добродушие и смирение иногда, однако, сменялись кратковременными вспышками гнева. Однажды царь, которому пускал кровь немецкий «дохтур», велел боярам испробовать то же средство. Родион Стрешнев не согласился. Царь Алексей собственноручно «смирил» старика, но затем не знал, какими подарками его задобрить.
Самюэль Коллинз — английский врач при царском дворе — сообщает, что «Забава его состоит в соколиной и псовой охоте. Он содержит больше трехсот смотрителей за соколами и имеет лучших кречетов в свете, которые привозятся из Сибири и бьют уток и другую дичь. Он охотится на медведей, волков, тигров, лисиц или, лучше сказать, травит их собаками. Когда он выезжает, Восточные ворота и внутренняя стена города запираются до его возвращения. Он редко посещает своих подданных… Когда Царь отправляется за город или в поле для увеселений, он строго приказывает, чтобы никто не беспокоил его просьбами».
Рис. 4. Портрет царя Алексея Михайловича. Неизвестный русский художник второй половины 17 века. Школа Оружейной палаты. Конец 1670 — начало 1680 годов. Алексей Михайлович был отцом 16 детей от двух браков. Трое из его сыновей впоследствии царствовали. … Ни одна из дочерей Алексея Михайловича не вышла замуж. В последние годы правления царя Алексея при дворе особенно возвысился Артамон Сергеевич Матвеев. Через два года после смерти М. И. Милославской (4 марта 1669 г.) царь женился на его родственнице Наталье Кирилловне Нарышкиной, 22 января 1671 г. Матвеев, поклонник западноевропейских обычаев, давал театральные представления, на которые ходил не только сам царь, но и царица, царевичи и царевны (например, 2 ноября 1672 г. в селе Преображенском). 1-го сентября 1674 г. царь «объявил» народу своего сына Фёдора как наследника престола. 30 января 1676 года царь Алексей Михайлович Тишайший скончался на 47 году жизни.
Вообще царь умел отзываться на чужое горе и радость; замечательны в этом отношении его письма к А. Ордину-Нащокину и князю Н. Одоевскому. Мало тёмных сторон можно отметить в характере царя Алексея. Он обладал скорее созерцательной, пассивной, а не практической, активной натурой. Он стоял на перекрёстке между двумя направлениями, старорусским и западническим, примерял их в своём мировоззрении, но не предавался ни тому, ни другому со страстной энергией Петра. Царь был не только умным, но и образованным человеком своего века. Он много читал, писал письма, составил «Уложение сокольничья пути», пробовал писать свои воспоминания о польской войне, упражнялся в версификации. Он был человеком порядка по преимуществу; «делу время и потехе час» (то есть всему своё время) — писал он; или: «без чина же всякая вещь не утвердится и не укрепится».
Известно, что Алексей Михайлович лично занимался вопросами организации армии. Сохранилось штатное расписание рейтарского полка, выполненное самим государем[2]. Секретарь датского посольства Андрей Роде, свидетельствует, что государь занимался и артиллерией. Как записал он в своем дневнике: 11 апреля 1659 года «Полковник (Бауман) показал нам тоже чертеж пушки, которую изобрел сам великий князь (царь Алексей Михайлович)»[3]. Алексей Михайлович очень интересовался европейской прессой, с которой знакомился по переводам, выполненным в Посольском приказе. Одну из статей (о том, что свергшие и казнившие своего короля англичане сильно жалеют об этом) царь лично зачёл боярам на заседании Думы. С 1659 г. Алексей Михайлович пытался наладить регулярную доставку в Россию иностранных газет. В 1665 г. с этой целью была организована первая регулярная почтовая линия, связавшая Москву с Ригой, а через неё с общеевропейской почтовой системой[4].
Царь проявлял большой интерес к разным системам тайнописи. Вновь разработанные шифры использовали в дипломатической практике. В приказе Тайных дел хранились прорисовки египетских иероглифов, выполненных по книге египтолога А. Кирхера[5].
В круг интересов царя входила астрология. Следуя советам своего врача Самуила Коллинса, он позволял на основе рекомендаций медицинской астрологии пускать себе кровь[6]. Алексей Михайлович был настолько увлечен звёздным небом, что в начале 1670-х гг. он, через руководившего Посольским приказом А. С. Матвеева, попросил датского резидента достать ему телескоп[7]. В последние годы жизни царь увлекся европейской музыкой. 21 октября 1674 г. Алексей Михайлович устроил для себя и ближних людей пир, который сопровождался очень необычной потехой: «Играл в арганы немчин, и в сурну, и в трубы трубили, и в суренки играли, и по накрам, и по литаврам били ж во все»[8].
Царствование
Женитьба. Морозов
Молодой царь сильно подчинился влиянию Бориса Морозова. Задумав жениться, он в 1647 году выбрал на смотре невест себе в жены Евфимию, дочь Рафа Всеволожского, но отказался от своего выбора благодаря интригам, в которые, вероятно, замешан был сам Б. И. Морозов. В 1648 году, 16 (26 по новому стилю) января, царь заключил брак с Марьей Ильиничной Милославской; вскоре за тем Б. И. Морозов женился на её сестре Анне. Таким образом, Б. И. Морозов и его тесть И. Д. Милославский приобрели первенствующее значение при дворе. К этому времени, однако, уже ясно обнаружились результаты плохого внутреннего управления Б. И. Морозова. Царским указом и боярским приговором 7 (17) февраля 1646 г. установлена была новая пошлина на соль. Эта пошлина заменила не только прежнюю соляную пошлину, но и ямские и стрелецкие деньги; она превосходила рыночную цену соли — главнейшего предмета потребления — приблизительно в 1⅓ раза и вызвала сильное недовольство со стороны населения. К этому присоединились злоупотребления И. Д. Милославского и молва о пристрастии царя и правителя к иностранным обычаям. Все эти причины вызвали народный бунт (Соляной бунт) в Москве и беспорядки в других городах; 1 (11) июня 1648 г. народ стал требовать у царя выдачи Б. Морозова, затем разграбил его дом и убил окольничего Плещеева и думного дьяка Чистого. Царь поспешил тайно отправить любимого им Б. И. Морозова в Кирилло-Белозерский монастырь, а народу выдал Плещеева. Новая пошлина на соль отменена была в том же году. После того, как народное волнение стихло, Морозов вернулся ко двору, пользовался царским расположением, но не имел первенствующего значения в управлении.
Патриарх Никон
Царь Алексей возмужал и уже более не нуждался в опеке; сам он писал Никону в 1651 году, «что слово его стало во дворце добре страшно». — Слова эти, однако, на деле не вполне оправдались. Мягкая, общительная натура царя нуждалась в советчике и друге. Таким «особенным», особенно любимым другом стал Никон. Будучи в то время митрополитом в Новгороде, где со свойственной ему энергией он в марте 1650 года усмирял мятежников, Никон овладел доверием царским, посвящён был в патриархи 25 июля 1652 года и стал оказывать прямое влияние на дела государственные. Из числа последних особенное внимание правительства привлекали внешние отношения. Патриарху Никону было поручено провести церковную реформу. Реформа прошла в 1653—1655 гг. и касалась в основном церковных обрядов и книг. Было введено крещение тремя пальцами, поясные поклоны вместо земных, исправлены по греческим образцам иконы и церковные книги. Созванный в 1654 г. Церковный собор одобрил реформу, но предложил привести действующие обряды в соответствие не только с греческой, но и с русской традицией.
Новый патриарх был человеком своенравным, волевым, во многом фанатичным. Получив необъятную власть над верующими, он вскоре выступил с идеей первенства церковной власти и предложил Алексею Михайловичу разделить с ним власть. Однако царь не пожелал долго терпеть патриарха. Он перестал ходить на патриаршие богослужения в Успенском соборе, приглашать Никона на государственные приемы. Это было серьёзным ударом по самолюбию патриарха. Во время одной из проповедей в Успенском соборе он заявил о сложении патриарших обязанностей (с сохранением сана) и удалился в Новоиерусалимский Воскресенский монастырь. Там Никон ждал, что царь раскается и попросит его вернуться в Москву. Однако царь поступил совсем иначе. Он стал готовить церковный суд над Никоном, для чего пригласил в Москву православных патриархов из других стран.
Для суда над Никоном в 1666 г. был созван Церковный собор, на который патриарха привезли под охраной. Царь заявил, что Никон без разрешения царя оставил церковь и отрекся от патриаршества, тем самым, давая понять, кому принадлежит реальная власть в стране. Присутствовавшие церковные иерархи поддержали царя и осудили Никона, благословив лишение его сана патриарха и вечное заточение в монастырь. Одновременно Собор 1666—1667 гг. поддержал церковную реформу и предал проклятию всех её противников, которые стали именоваться старообрядцами. Участники Собора постановили передать лидеров старообрядцев в руки властей. По Соборному уложению 1649 г. им грозило сожжение на костре. Таким образом, реформы Никона и Собор 1666 – 1667 гг. положили начало расколу в Русской Православной Церкви.
Рис. 5. «Портрет патриарха Никона с клиром (Д. Вухтерс (?), 1660-1665 годы). Патриа́рх Ни́кон [4] (мирское имя Ники́та Ми́нин (Минов); 7 мая 1605 — 17 (27) августа 1681 — шестой московский патриарх, имевший официальный титул Божиею милостию великий господин и государь, архиепископ царствующаго града Москвы и всеа великия и малыя и белыя Росии и всеа северныя страны и помориа и многих государств Патриарх (с 25 июля 1652 года по 12 декабря 1666 года), также и титул Великого Государя».
До патриаршества
«Родился в мордовской крестьянской семье в селе Вельдеманово близ Нижнего Новгорода (в настоящее время — Перевозский район Нижегородской области). По другой версии, основанной на сообщении протопопа Аввакума, отец Никона был марийцем, а мать — русской[1]. Мать умерла вскоре после его рождения, отец женился во второй раз. Отношения с мачехой у Никиты не сложились, она часто била его и морила голодом[2]. Обучался грамоте у приходского священника. В 12 лет ушёл в Макарьев Желтоводский монастырь, был в нём послушником до 1624 года. По настоянию родителей вернулся домой, женился и принял сан священника. Служил сначала в соседнем селе Лыскове, а около 1626 года был назначен священником одной из московских церквей, по просьбе московских купцов, узнавших о его начитанности.
Смерть детей в 1635 году привела Никиту к окончательному решению оставить мир. Он убедил жену принять монашеский постриг в московском Алексеевском монастыре, дав за неё вклад и оставив денег на содержание[3], а сам в возрасте 30 лет тоже принял постриг с именем Никон в Свято-Троицком Анзерском скиту Соловецкого монастыря[4]. Через какое-то время преподобный Елеазар Анзерский, начальный старец скита, вменил в обязанность Никону совершение литургий и заведование хозяйственной частью скита. В 1639 году, вступив в конфликт с Елеазаром, Никон бежал из скита[5] и был принят в Кожеозерский монастырь. В 1643 году был избран игуменом монастыря.
В 1646 году отправился в Москву, где явился, по тогдашнему обычаю новопоставленных игуменов, с поклоном к молодому царю Алексею Михайловичу, произвёл на него хорошее впечатление. Царь велел Никону остаться в Москве, а Патриарху Иосифу — посвятить его в архимандриты Новоспасского монастыря.
Став во главе братии Новоспасской обители, Никон вошёл в состав неформального кружка духовных и светских лиц, который профессор Н. Ф. Каптерев называет кружком «ревнителей благочестия». Главные идеологи этой группы — духовник Алексея Михайловича протопоп Благовещенского собора Стефан Вонифатьевич, боярин Ф. М. Ртищев и протопоп Казанского собора Иоанн Неронов — ставили перед собою и своими сподвижниками задачу оживления религиозно-церковной жизни в Московском государстве, улучшения нравственности как населения, так и духовенства, насаждения просвещения. Вводилась забытая в Москве практика церковной проповеди с амвона, «единогласие» в богослужении, большое внимание уделялось исправлению переводов богослужебных книг.
Начал ездить к царю во дворец каждую пятницу для бесед и совета не только по духовным делам, но и по государственным.
11 марта 1649 был возведён в сан митрополита Новгородского и Великолуцкого Патриархом Иерусалимским Паисием, бывшим тогда в Москве.
Патриаршество
15 апреля 1652, в Великий четверг, умер Патриарх Иосиф. «Ревнители» предложили сан патриарха Стефану Вонифатьевичу, но тот отказался, видимо, понимая, кого хотел видеть на патриаршем престоле Алексей Михайлович.
В начале июля 1652 года в Москву были доставлены мощи святого митрополита Филиппа из Соловецкого монастыря — инициатором перенесения мощей в столицу был Новгородский митрополит Никон, который получает предложение царя Алексея Михайловича о замещении патриаршего престола перед гробницею святителя.
25 июля 1652 года Никон был торжественно возведён на престол патриархов Московских и Всероссийских. Во время интронизации Никон вынудил царя дать обещание не вмешиваться в дела Церкви. Царь и народ поклялись «послушати его во всѣм, яко начальника и пастыря и отца краснѣйшаго»[6].
Реформаторская деятельность
Основная статья: Церковная реформа патриарха Никона
Церковный Собор 1654 года (Патриарх Никон представляет новые богослужебные тексты) А. Д. Кившенко, 1880 г.
Многие годы собиравший греческие и византийские тексты и серьёзно участвовавший в обсуждениях «Кружка ревнителей благочестия» (в который входил также и протопоп Аввакум), Никон считал важным привести русские православные обряды и книги в соответствие с греческими.
Рис. 6. Церковный Собор 1654 года (Патриарх Никон представляет новые богослужебные тексты). А. Д. Кившенко, 1880 г.
Перед Великим постом 1653 года Никон предписал совершать крестное зна́мение тремя перстами, что процедурно было не вполне корректно, ибо двоеперстие в Московской Церкви было закреплено актом Стоглавого Собора 1551 года. Далее Никон опирался на авторитет соборов и мнение восточных патриархов. Собор 1654 года положил начало делу согласования московских книг с греческими. Определения сего Собора были рассмотрены и утверждены на Константинопольском Соборе того же года под председательством Патриарха Паисия.
Укоренённость как в народе, так и среди значительной части священства мнения о «превосходстве» русского благочестия над греческим, а московского — над киевским, которая появилась в Северо-Восточной Руси после падения Константинополя, ополячивания Литвы и покорения Литвою Киева (ср. тезис «Москва — Третий Рим»), а также резкость самих реформаторов привели к расколу Русской Церкви на сторонников Никона («никониан») и его противников («раскольников», или «старообрядцев»), одним из лидеров которых стал Аввакум. Аввакум считал, что старые русские книги лучше отражают православную веру.
Строительство
Одним из направлений деятельности патриарха Никона было основание в России монастырей. В 1653 году на острове Валдайского озера были построены первые деревянные строения Иверского монастыря. В 1655 был заложен каменный Успенский собор.
В 1656 году Никон добивается у царя разрешение на основание на Кий-острове монастыря, известного сейчас как Онежский Крестный монастырь. Строительством первых сооружений на острове с 1656 по 1659 гг. руководили старцы Нифонт Теребинский и Исаия, а также стольник Василий Парамонович Поскочин — доверенные лица Никона. В том же 1656 году патриархом Никоном был основан Новоиерусалимский монастырь, который замышлялся как подмосковная резиденция патриархов. Монастырь был построен на землях села Воскресенское. По замыслу Никона, он в будущем должен был стать центром православного мира.
После опалы Никона в 1658 году все три монастыря были закрыты, строительство прекращено.
Размолвка с царём
Молодой царь Алексей Михайлович почитал патриарха Никона, доверял его советам в делах государственного управления, а во время войн с Речью Посполитой (1654—1667) и длительного своего отсутствия оставлял патриарха де-факто во главе правительства. Повелением царя к титулу патриарха «Великий Господин» был добавлен царский титул «Великий Государь»[7]. Такое положение вызывало зависть и недовольство как бояр, не желавших терять возможность влиять на царя в своих, подчас корыстных, интересах, так и многих духовных лиц, в частности, бывших членов кружка «ревнителей благочестия».
Рис. 7. Новоиерусалимский монастырь, основанный патриархом Никоном в 1656 году.
Патриарх Никон выражал крайнее неудовольствие вмешательством светского правительства в церковное управление. Особенный протест вызвало принятие Соборного уложения 1649 года, умалявшего статус духовенства, ставившего Церковь фактически в подчинение государству[8], нарушавшего Симфонию властей — принцип сотрудничества светской и духовной власти, описанный ещё византийским императором Юстинианом I, который поначалу стремились осуществить царь и патриарх. Например, доходы от монастырских вотчин переходили к созданному в рамках Уложения Монастырскому приказу и поступали уже не на нужды Церкви, а в государственную казну; мирские суды стали рассматривать дела, относившиеся к ведению судов церковных.
В результате вмешательства светского правительства в церковные дела, постоянных интриг со стороны части бояр и духовенства, имевших влияние на царя и враждебно настроенных к патриарху Никону, произошло охлаждение отношений между царём и патриархом. Никон в качестве безмолвного протеста был вынужден оставить кафедру 10 июля 1658 года: не отказавшись от предстоятельства Русской Православной церкви, он удалился на шесть лет в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, который (наряду с Крестным и Иверским монастырями) сам основал в 1656 году и имел в своей личной собственности[9].
Опала и низложение
В 1660 году на созванном в Москве Соборе было постановлено лишить Никона архиерейства и даже священства; однако суд не состоялся, так как дело было решено передать на суд восточных патриархов, по совету никоновского монаха-справщика Епифания Славинецкого и архимандрита Полоцкого Богоявленского монастыря Игнатия Иевлевича. Такое же решение вопроса рекомендовал царю впоследствии и бывший епископ Иерусалимской церкви Паисий Лигарид[10], который не принимал явного участия в Соборе, хотя был приглашён патриархами к тайному совещанию и выступал в роли переводчика для восточных патриархов.
Приглашённые ещё в 1662 году патриархи долгое время не находили возможным прибыть в Москву. Наконец, в ноябре 1666 года открылся так называемый Большой Московский собор с участием двух патриархов: Паисия Александрийского и Макария Антиохийского. Оба патриарха на тот момент считались лишёнными кафедр решением Собора в Константинополе, но в Москве известие о том получили уже после суда над Никоном.
Идеологическая база и документы Соборов 1666—1667 годов, важнейшим предметом рассмотрения которых было окончательное обсуждение неприемлемых для сторонников «старой веры» «никонианских» богослужебных реформ, разрабатывались учёным монахом «латинского» толка Симеоном Полоцким, Паисием Лигаридом и архимандритом Афонского Иверского монастыря Дионисием, проживавшим в Москве с 1655 по 1669 год.
12 декабря 1666 года состоялось третье, заключительное по делу Никона, заседание Собора в Благовещенской церкви Чудова монастыря. Царь не пришёл на заседание Собора. Никон был лишён не только патриаршего достоинства, но и епископского сана и сослан в Ферапонтов Белозерский монастырь; после смерти Алексея Михайловича был переведён под более жестокий надзор в Кирилло-Белозерский монастырь.
Смерть и посмертная судьба
После смерти царя Алексея Михайловича престол перешёл к его сыну Фёдору Алексеевичу, который сочувствовал Никону. В 1681 году тому, уже тяжело больному, было разрешено вернуться в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, на пути к которому он скончался 17 августа в Николо-Тропинском приходе напротив Ярославля, в устье реки Которосли.
Царь Фёдор Алексеевич настоял на отпевании Никона как патриарха, несмотря на протесты патриарха Московского Иоакима.
Был погребён в северном приделе (Усекновения главы Иоанна Предтечи) собора Воскресенского Новоиерусалимского монастыря; Фёдор Алексеевич сам со слезами читал над ним Апостол и 17‑ю кафизму и неоднократно целовал его десницу.
В 1682 году Фёдор Алексеевич, невзирая на сопротивление патриарха Иоакима и значительные издержки, исходатайствовал у восточных патриархов разрешительные грамоты. В них повелевалось причислить Никона к лику патриархов и поминать в таком звании открыто».
В первой части статьи – вводной – мы «составили портреты» основных исторических свидетелей и участников периода «Церковного раскола» и дали краткие описания их жития: Боярыни Морозовой, Царя Алексея Михайловича и Патриарха Никона.
Во второй части статьи мы займемся описанием результатов наших исследований сакрального смысла «Крестного знамения» [5] .
©Арушанов Сергей Зармаилович 2013 г.
[1] «Мельница мифов, загадки боярыни Морозовой» — http://www.pravda.ru/science/useful/25-01-2013/1142667-morozova-0/#5
[2] Феодосия Прокопьевна Морозова – Википедия — http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B7%D0%BE%D0%B2%D0%B0,_%D0%A4%D0%B5%D0%BE%D0%B4%D0%BE%D1%81%D0%B8%D1%8F_%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D0%BF%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B0
[3] Алексей I Михайлович Тишайший – Википедия — http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B5%D0%B9_%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
[4] Патриа́рх Ни́кон – Википедия — http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD_%28%D0%9F%D0%B0%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B0%D1%80%D1%85_%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%29
[5] Кре́стное зна́мение (церковнослав. «знак креста») в христианстве — молитвенный жест, представляющий собой изображение креста движением кисти руки. Крестное знамение совершается в разных случаях, например, при входе и выходе из храма, перед или после произнесения молитвы, во время богослужения, как знак исповедания своей веры и в других случаях; также при благословении кого-либо или чего-либо. – Википедия — http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D0%B7%D0%BD%D0%B0%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5