Мы всегда чего-то хотим. Будто ни с того ни с сего. Вот и Петя без видимых на то причин вдруг захотел иметь живого динозаврика. Зачем? Да хотя бы для того, чтобы кататься по улицам у него на спине. Ведь для этого не потребуются водительские права. Да и динозавры большие, таким ни одна машина не страшна.
Но стоило ему с родителями об этом заговорить, как и мама и папа в один голос заявили, будто его затея не выполнима. Теперь на земле климат для динозавров не подходящий. И, если даже их яйца найти, они давно окаменели. Однако Петя уже знал, в жизни не бывает правил без исключений. Поэтому совсем не обязательно, чтобы все яйца динозавров из-за давности времени сделались неживыми.
Главное разыскать само яйцо. И так как на втором этаже их дома есть комната для гостей, в ней можно будет поддерживать необходимые для жизни новорожденного динозавра влажность и температуру. А когда тот подрастет, он начнет его закаливать. Люди же привыкают купаться в ледяной воде, и даже обучаются ходить босиком по раскаленным углям. Просто надо быть уверенным в своей победе, ничего не бояться и очень стараться.
Скоро настойчивое желание Пети заполучить яйцо динозаврика привело к тому, что он, всеми правдами и неправдами, стал, как можно дольше не отходить от телевизора: вдруг увидит про динозавров что-нибудь для себя новое. Пришлось родителям, что ни вечер, укладывать его спать силой.
Но сейчас папа был в отъезде. И, когда этим вечером мама ушла на вечернее дежурство, он мог бы смотреть телевизор сколько заблагорассудится. Только, как на зло, на этот раз ничего для него интересного не показывали, и, усевшись на подоконник, он привычно задумался о том, как бы все таки раздобыть яйцо своего будущего динозавра.
Сладостные мечты о том, что настанет день, и он одолеет бесконечные преграды и завладеет драгоценным яйцом, сменяли друг друга. А потом ему почудилось, будто дом на противоположной стороне улицы превратился в высокое дерево. И вокруг этого дерева раскинулась лужайка, по которой чужая кошка катит большое яйцо.
Правда, с виду яйцо выглядело окаменелым, но кошка неожиданно остановилась и стала пытаться его разгрызть. Такого безобразия Петя допустить не мог. Не раздумывая, он скатился по лестнице со второго этажа вниз, и бросился отнимать у кошки драгоценное яйцо. Кошка, естественно, царапалась и расставаться с яйцом не желала, а он кричал: — Отдай!
Петино бесстрашие победило. Поджав хвост, кошка убежала, а он нежно прижал к себе драгоценное яйцо. В ответ то засветилось тихим, ласковым светом, и мальчик от радости чуть не задохнулся. Ведь каменное яйцо оказалось живым! И даже понимало то, что это он его освободил от кошачьих зубов!
Машинально, чтобы будущему динозаврику было теплее, Петя засунул яйцо под рубашку. И пока бежал домой, еще на ходу, обещал, что поможет ему вылупиться. Только одно дело обещать, и совсем другое, данное обещание выполнить. Ведь яйцо, чтобы подложить его под курицу, было слишком велико. А где найти птицу размером с павлина, он понятия не имел.
Оставалось высидеть динозаврика самому. Поэтому стоило оказаться в своей комнате, как он первым делом закрыл окно, включил обогреватель и поставил на электроплитку ведро воды. Полагая, что создал для будущего детеныша, Петя начал готовиться к высиживанию.
Для этого он вынул из шкафа, в который на день убирал постельное белье, одеяло, сложил его вчетверо и в середину получившегося конверта положил светящееся яйцо. После чего водрузил поверх конверта с яйцом подушку, накинул себе на плечи шубу, и только после этого лег на получившееся сооружение.
Время шло, вода кипела, электронагреватель раскалился докрасна, а динозаврик так и не появлялся. Изнемогая от жары, Петя буквально, простонал:
— Когда ты появишься?!
Но яйцо не отозвалось.
От расстройства Петя в сердцах скинул с себя шубу и спрыгнул с дивана. Только сделал это неосторожно: яйцо выкатилось из-под подушки, упало на пол и треснуло. Увидав это, Петя готов был разреветься, но тут обнаружил, что через образовавшуюся в скорлупе трещину его изучает самый настоящий глаз.
Мгновение, яйцо закрутилось, завертелось, скорлупа рассыпалась, на полу оказалось что-то пушистое, круглое и зеленое. При виде его Петя оторопел, а пушистое, круглое и зеленое пропищало человеческим голосом:
— Чего столько времени меня мучил? Да еще пару напустил!
— Я… — на картинках Петя видел совсем других динозавров.
А пушистое продолжало выражать неудовольствие и поучать:
— Раз я светился, значит, поверил! И разрешил разбить мою скорлупу. Открой окно!
В впопыхах, Петя забыл повернуть шпингалет, и рама не поддавалась.
А круглый и зеленый возмутился:
— Чего копаешься?
— Лучше скажи, почему ты не динозавр? – пробурчал Петя.
— Потому что мама меня не собиралась делать динозавром.
Петя не мог смириться, что круглый, в невиданных перьях не динозавр и, не желая на него смотреть, уставился в окно. Но тут снова послышался голос:
— Почему ты со мной перестал разговаривать?
Нехотя, Петя обернулся и обомлел. Перед ним стоял аккуратный мальчик. Только очень маленький. Будто игрушечный. На голове зеленая, из пушистых перьев шляпа, а вокруг бедер из таких же перьев широкая повязка.
— Не сердись на меня. — Маленький мальчик смущенно потупился. — Ты мне с первого взгляда пришелся по душе. Я думал, ты сразу разобьешь скорлупу, и я освобожусь. Знаешь, как трудно ждать?
— Не выдумывай! Ты не тот, кто вылез из яйца!
— Почему не тот?
— Тот был круглый.
— Не вечно же оставаться, каким был в яйце.
Верить мальчишке Петя не собирался. Но тот вскинул головку и, чуть подпрыгнув, прямо у него на глазах сделался в два раза выше ростом.
— Видел? — проговорил он, снова подпрыгнул и на этот раз вырос почти под подоконник.
Все это происходило у Пети на глазах, так что не поверить в то, что мальчишка на самом деле способен расти с такой скоростью, он не мог. А тот уже бегал по комнате, ощупывал все, что попадалось под руки, и восхищался.
— Как интересно! Ведь из яйца ничего нельзя потрогать руками.
— И сколько же ты прожил под скорлупой? – поинтересовался Петя.
— Кто его знает. В разных местах время течет по-разному.
Странный мальчишка беззаботно махнул рукой и снова подрос. А Петя все еще не мог согласиться с тем, что из яйца вылупился не динозаврик. Но он любил всему давать объяснения и, окинув его взглядом, со знанием дела, проговорил:
— Я понял, ты гипнотизер. Вот и морочишь мне голову!
— Меня этому не учили, — ответил мальчишка. — Очевидно, я должен сказать, откуда взялся и для чего буду жить на земле?
— Наверное. — сказал Петя.
Проявившийся из яйца мальчик почесал в затылке, какое-то время повздыхал, и после этого признался:
— Сам не знаю. И спросить не у кого. А врать не умею.
— Ха! Да, те, кто так говорят, как раз и есть самые отъявленные вруны!
В ответ мальчишка от обиды часто заморгал глазами и даже всхлипнул, но Петя его слезам не поверил. Он тоже, когда врал для собственного оправдания, принимался плакать. И все же ему сделалось жалко непонятного мальчишку.
— Не реви. Лучше скажи, какое имя у самого правдивого на свете человека. Барон Мюнхгаузен?
— Никакой я не барон. А моего имени ты все равно не сможешь выговорить, так что называй меня Кеша.
— Сам решу. — Петя чувствовал себя хозяином. — А ты говори, как тебя зовут на самом деле.
Напоследок снова всхлипнув, мальчик, который назвался Кешей, произнес череду слогов, каждый из которых изливался, словно отдельная мелодия. Но, звуча разом, эти мелодии не мешали одна другой, а наоборот дополняли. При этом воздух в комнате от звуков их пения засеребрился. А стоящие в комнате вещи — и диван, и стол, и лампа, и стулья, и шторы — засияли разноцветными красками такой красоты, какой Петя в жизни не видел.
— Ты волшебник?
Петя судорожно сглотнул. А Кеша в смущении опустил глаза и поинтересовался:
— Почему ты решил, будто я волшебник?
— Конечно волшебник, если от одного твоего имени вон что вокруг делается! – без толики сомнения проговорил Петя.
— Что делается, то и делается. Я же из сказки.
Сделав вид, будто встретить на земле жителя сказки, дело обычное, Петя стал лихорадочно соображать, на чем бы вывести этого Кешу на чистую воду. А с другой стороны, если он не из сказки, как можно объяснить его фокусы? Пришлось согласиться:
— Из сказки, значит из сказки.
Да и какая, в сущности, разница, откуда этот мальчишка взялся. Пете захотелось самому произнести его настоящее имя. Выговорить целиком не получалось. Не поддавались даже отдельные слоги.
— Я же сказал, называй меня Кеша. Мальчишка подошел к стулу, на котором висела Петина рубашка, оглядел ее со всех сторон и деловито осведомился. — Может, подаришь?
— Бери. А вот носки, кеды. Только они тебе велики.
Кеша оделся и пришел в восторг от своего наряда. Его не смущало, что рубашка оказалась до пола, носки, словно широченные чулки, сползли к пяткам, а обе ноги спокойно могли уместиться в одном башмаке. А Петя поинтересовался:
— Хотелось бы знать, как ты станешь это носить?
— Приспособлю. – Кеша гордо выпятил вперед грудь.
Но Пете было все равно, каким образом он собрался приспосабливать к себе его вещи. Теперь ему хотелось знать, из какой сказки пришел Кеша. Ведь вполне возможно, что он ее сто раз слышал. А мальчишка неожиданно и без его вопроса проговорил:
— Моя родная сказка землянам неизвестна.
— Тогда рассказывай, что в ней главное?
— Главное? — Кеша задумался.
Нам всегда бывает трудно определить, что в происходящих событиях самое главное. И кажется, будто важно все. Но Кеша, в конце концов, нашел что сказать. И к Петиному удивлению сообщил:
— В моей сказке главное то, что на ее просторах нет злых или хотя бы чуть-чуть несправедливых жителей.
— И, что никто ни с кем не борется? — в Петином голосе звучало откровенное недоверие.
— У нас и без того всем хорошо, — ответил сказочный Кеша и смущенно добавил. — Только больше мне сказать тебе нечего.
— Как нечего? Это же твоя сказка. — Петя во все глаза уставился на своего нового знакомого, а тот неожиданно признался.
— Моя-то моя. Только я в ней никогда не жил. И ни о ком из ее жителей ничего не знаю.
— Даже о своей маме?
— Мама… — Сказочный мальчик мечтательно вздохнул. — Правда, я и про нее ничего не знаю. Но никогда не забуду, как мне было хорошо, когда она жила около моего яйца. Ведь она все время меня обучала разным премудростям, и рассказывала, что я должен делать, когда появлюсь в вашем мире.
Пете было приятно узнать, какая у Кеши мама, а тот вдруг вспомнил.
— Совсем забыл, что мой внешний вид должен соответствовать знаниям, которые получил, после того как стал человеком. А я пока ничему не обучился, и значит, обязан выглядеть ребенком.
— О твоей внешности потом. — Пете хотелось понять поведение Кешиной мамы. — Лучше объясни, почему, если в вашей сказке все по справедливости, мама тебя бросила, когда ты был еще в яйце?
— Она не бросила. — Слова земного мальчика искренне удивили сказочного Кешу. — Ты себе даже представить не можешь, как долго она меня обучала. И ушла совсем недавно. Лишь после того, как увидела, что я все понял.
Вспомнив, что теперь ему вряд ли когда-нибудь снова удастся увидеть свою мама, Кеша жалостливо улыбнулся. Понимая состояние необычного мальчика, Петя прижал к себе его головку.
— Хочешь, верь, хочешь не верь, но твоей маме только показалось, будто она тебя всему научила. Потому что если бы доучила до конца, ты бы пять минут назад не разревелся только оттого, что я тебе сразу не поверил.
— Как же я мог не расплакаться? — Кеша от удивления даже развел руками. — Ведь в моей сказке недоверие считается огромным оскорблением. А у вас, жителей земли, это дело обычное. Поэтому, чтобы не обижался, мама мне много раз повторяла вашу пословицу: «Доверяй, но проверяй». Так что не ее вина, что я оказался плохим учеником.
— Может оно и так, — согласился Петя. — Но мне все равно не понятно, как твоей маме не жалко было тебя оставлять без своего присмотра.
— Ошибаешься. — Кешин голос зазвучал уверенно. — В том-то и дело, что, оставляя меня обучаться земной жизни одного, она была абсолютно права. Ведь для того, чтобы из человека вышел толк, каждый обязан ко всему приспосабливаться сам.
Конечно, и Пете хотелось бы на собственном опыте сделаться самостоятельным. Но как можно жить без мамы себе не представлял.
О своем желании Петя странному мальчику ничего не сказал. А тот ободряюще ему улыбнулся и так, словно был много старше, проговорил.
— Не сравнивай меня с собой. Я же из сказки. Да и начальных знаний набирался в большей безопасности, чем ты. Ведь скорлупу яйца без моего согласия было невозможно ни разбить, ни прожечь, ни проколоть.
— Безопасность, дело хорошее, — согласился Петя. — Но что можно увидеть сквозь скорлупу?
Петя снова усомнился в правдивости своего нового знакомого. Тот это мгновенно уловил, но на этот раз откровенное недоверие к своим словам ему не помешало спокойно, без капли хвастовства, объяснить:
— Для моих глаз скорлупа не преграда. Все жители моей сказки видят сквозь любые стены.
Посчитав, что если сказочный мальчишка и не врун, то уж точно специалист прихвастнуть, Петя откровенно рассмеялся и покрутил возле виска указательным пальцем. А Кеша поинтересовался:
— Хочешь, чтобы я доказал, что могу видеть сквозь стены?
— Хочу, — с вызовом проговорил Петя и показал в сторону соседского дома. — К примеру, кто там живет?
— Противная старуха. — Кешино лицо от гадливости сморщилось. — И мало того, что ненавидит людей, она своими врагами считает даже цветы, которые видит из окна.
— Про какие цветы ты говоришь, когда около ее дома одни репьи.
— Я имею в виду цветы, что растут на другой стороне улицы. Ведь стоит цветку распуститься, как по закону природы, он поворачивается к солнышку. А она это воспринимает, словно личное оскорбление.
— Она такая.
Ответ Кеши Петю удовлетворил. А тот прыгнул на подоконник, глубоко втянул в себя воздух, медленно выдохнул, и… в тот же миг синяя Петина рубашка превратилась на нем в красивые клетчатые брюки с широкими бретелями и грудкой, которая одновременно служила и карманом. Да и носки и кеды сделались ему точно по размеру ноги. А тот уже хвастливо интересовался:
— Здорово получилось?
От окна Кеша перепрыгнул к зеркалу и принялся со всех сторон разглядывать свое отражение. А Петя, уже в который раз за вечер, от увиденного не мог придти в себя. Он то открывал рот, то закрывал, пока, наконец, не проговорил:
— Но моя рубашка была из другого материала…
— Это не имеет значения. У тебя не найдется еще чего-нибудь?
— Выбирай.
Петя вынул из шкафа коробку с рубашками. Но Кеша ничего выбирать не стал, а просто взял первую попавшуюся, надел, и рубашка на нем тут же превратилась в абсолютно новую и белоснежную.
За окном начало темнеть. Петя подошел к выключателю и включил свет.
— Как ты это сделал? — Кеша словно завороженный смотрел на лампочку.
— Нажал на выключатель.
— А я могу?
— Это всякий может. — Петя выключил свет и снисходительно велел. — Включай.
Словно ожидая подвоха, Кеша, осторожно ступая по полу, подошел к выключателю и тихонько на него нажал. Лампочка загорелась. Он нажал на клавишу с другой стороны — она погасла. Так он несколько раз нажимал на выключатель, и лампочка то зажигалась, то гасла.
— Чему же ты успел научиться, живя в яйце, если ничего не знаешь про обыкновенный электрический свет? — изумился Петя.
— Около моего яйца лампочек не было, — смущенно ответил сказочный мальчик и снова нажал на выключатель.
Казалось, на свете не существует силы, которая оторвала бы его от включения и выключения лампочки. Но Пете глядеть на это надоело, и он предложил:
— Может, поедим?
— Давай.
Вздохнув, Кеша напоследок все же разрешил себе еще раз щелкнуть выключателем, но вдруг насторожился, и уставился в угол. Петя взглянул туда же, но ничего интересного не обнаружил. Угол, как угол. Там стоял стул. Вот и все. А Кеша вдруг испуганно проговорил:
— Ваша Недобрая Соседка надумала погубить на клумбе все цветы. И они уже плачут.
— Где это видано, чтобы цветы плакали?
От сказочности нового знакомого Петя успел здорово устать. Да и кушать хотелось. Но тому было не до еды.
— Это вы, земные люди, не ощущаете, как плачут растения. Они всегда пугаются, когда приближается опасность. — В Кешином голосе звучала боль. – И не их вина, что они не могут говорить на понятным для человека языке.
— А тебе, значит, их голоса понятны?
— Да. Меня мама сразу научила слышать природу.
— Ладно, поверю тебе, будто цветы плачут, — согласился Петя. — Но не помирать же нам с тобой из-за этого с голоду? Тем более, пока до конца не стемнеет, Недобрая Соседка из дома все равно не выйдет.
— Почему?
— Не станет же она делать гадости у всех на виду. А мы с тобой как раз успеем поесть.
Сбежав вниз на кухню, Петя вынул из холодильника фасоль, овощи, два пирожка с капустой, два с вареньем и разогрел картошку. Составив все на поднос, он снова поднялся наверх. Оказавшись в комнате, он разложил еду по порциям, и, как радетельный хозяин, Кешину долю для красоты поставил на поднос.
— Держи.
— Спасибо. — Кеша взял в руки поднос и…
Много чем вылупившийся мальчик успел обескуражить Петю, но такого он не мог себе и вообразить. Сплющив поднос со всем, что на нем стояло, тот растянул его в тоненькую змейку и втянул в себя, словно обыкновенную макаронину.
— Сдурел что ли? — закричал Петя. — Плюй! Плюй сейчас же!
А сказочный мальчик уже скрючился от боли и, не зная, что теперь делать, стонал:
— Ты сам сказал ешь… Ой-ой-ой!!!
— Я сказал про еду! А ты что съел?! — Петя торопливо вытащил из-под стола корзину для бумаг. — Плюй сюда.
Но Кеше лишь с третьей попытки удалось освободиться от того, что не принял его желудок. И тогда в корзину полетели обломки тарелок, помятые куски подноса, вилка и ручка от ножа. И тут же у сказочного мальчика боли, как не бывало. Однако Петя продолжал приказывать.
— Плюй еще! В тебе осталось лезвие ножа.
— Оно уже растворилось. И принесло большую пользу. Железо все-таки. — Кеша с удовлетворением погладил себя по животу и попытался объяснить. — Понимаешь, в яйце я должен был сразу переварить все, что проникало через скорлупу. Чтобы не испортилось.
— Так то в яйце, — определил Петя. — А у нас еду кушают частями. Вилкой или ложкой. А ножик, чтобы разрезать ее на кусочки.
Начав кушать, Петя показывал, как надо тщательно прожевывать еду, прежде чем ее проглотить. А Кеша с интересом разглядывал то, что тот ел, а потом поинтересовался:
— Почему твоя мама не приготовила это вместе?
— Вместе? — Петя едва не поперхнулся. — Зачем?
— Чтобы не делать лишней работа. Ведь в желудке еда все равно перемешивается.
Сказочный Кеша был уверен, что дал правильный совет, и искренне удивился, когда Петя возразил.
— У нас бурду не едят! Или ты не понимаешь, что такое вкусно?
Говоря это, он не переставал со смаком жевать жареную картошку. Но у сказочного мальчика по поводу еды было иное мнение. И он, с полной уверенностью в собственной правоте, проговорил:
— Вкус еды, чистое баловство. Пустое и вредное.
— Скажешь тоже! — Петя снисходительно смерил его взглядом. — У нас даже есть книги с рецептами, как надо готовить, чтобы еда стала как можно вкуснее.
— Это очень плохие книги, — определил Кеша. — Например, в Древней Спарте, было когда-то на территории Греции такое государство, любого повара, который заботился не только о пользе еды, но и о вкусе, тотчас сбрасывали со скалы.
— Чокнутые что ли? — Петя не желал верить, что такое могло быть на самом деле.
— Я не знаю, что обозначает слово «чокнутые». Но то, что у них именно так и делалось, сам видел.
— Как ты мог такое видеть, если это, как сам сказал, происходило в далекой древности?
— Люди нашей сказки умеют видеть все, что хотят. Вот и я спросил, что было в том месте, где лежало мое яйцо, за семьсот лет до Рождества Христова. Мне и показали.
— Кто показал?
— Откуда я знаю. Просто показали, и все.
Сказочный Кеша смущенно улыбнулся. А потом погладил себя по лбу, и в тот же миг, прямо на Петиных глазах, его зеленая шляпа сменилась на зеленые волосы. Волосы сказочному мальчику подходили больше, нежели шляпа из перьев. Только для чего он их сделал зелеными? Но не успел Петя и рта раскрыть, чтобы задать этот вопрос, как услышал на него ответ:
— Потому что на земле мне больше всего нравится зеленый цвет. Он сел на пол, тряхнул зелеными волосами, и на нем вместо комбинезона оказалась вязаная черная безрукавка и такие же брючки. Но в тоже мгновение эта одежда исчезла, и на нем появился прежний комбинезон. Оказалось, что сказка ему не позволила просто так совершать бесполезные магические действия.
— Такие порядки в нашей сказке. – Кеша вздохнул, взглянул в угол и сообщил. – Я посмотрел. Недобрая Соседка выключила под отравой огонь. Чуть остудит и сразу пойдет убивать цветы.
Конечно, цветы Пете было жалко, хотя они и чужие. Но уж очень ему не хотелось сталкиваться с Недоброй Соседкой. И он, в оправдание себе, проговорил:
— Родители сразу увидят, что я выхожу на улицу. Спросят, куда иду, и не отпустят. Не прыгать же из окна?
Но его новый приятель сдаваться не собирался:
— Зачем прыгать, если можно спуститься по веревке.
Но только Петя хотел сказать, что никакой веревки у него нет, как Кеша, ничего не говоря, нажал на пряжку. Пряжка оказалась необычной, и из нее, метр за метром начал выскальзывать шнурок.
— Обрывай! — Определил Петя, но Кеша не согласился.
— Мама не велела его обрывать.
— Тогда, спускаться тебе. — От радости он чуть не захлопал в ладоши. — Потому что я понятия не имею, как можно защитить цветы от Недоброй Соседки.
— Оба пойдем, — возразил его сказочный приятель. — И не говори, будто не умеешь лазить по веревкам. Я сам тебя спущу.
— Скажешь тоже. Ведь я в два раза тяжелее. — Пете вовсе не хотелось лететь головой вниз со второго этажа.
Но не успел он договорить, как уже был по поясу обвязан тугим шнурком. После чего Кеша, не желая попусту вступать в спор, подхватил его подмышки и легко поднял над головой.
— Убедился? И как только ты окажешься на земле, я прилечу.
— Прилетишь? — Петя даже забыл про свой страх оказаться на больничной койке. — А где твои крылья или пропеллер?
— Мне они не нужны.
Петя не успел и слова сказать, как уже стоял на земле. Он отвязал от себя шнурок, и тот сам заскользил вверх и втянулся в пряжку. А Кеша шагнул по подоконнику вперед и действительно полетел. Только не вниз, а вверх.
— Ты куда?
— Не знаю… Ма-ма-а-а!..
Хорошо впереди росло большое дерево, и он успел зацепиться за ветку, а уже слезть с дерева на землю для него труда не составило.
Взявшись за руки, ребята побежали к дому, где была клумба. Петя еле поспевал за сказочным Кешей, а тот возбужденно тараторил.
— Понимаешь, как подниматься вверх, я сразу сообразил. И даже понял, как рулить. А что делать, чтобы полететь вниз — ума не приложу.
— Нашел к чему прикладывать ум, — Петя хмыкнул. — Вниз полететь и я могу и любой камень. Ведь все, что ни брось, обязательно само летит вниз.
— Летит-то летит, только не само, — деловито возразил Кеша. — Потому что само ничего не делается. Даже в сказках.
— Делается, не делается, а земля все равно всегда все притягивает к себе, — не сдавался Петя.
— Это потому, что у нее работа такая. — Словно примериваясь, Кеша подпрыгнул, завис в воздухе и тут же радостно засмеялся. — Я понял! Чтобы так висеть, мне надо земле противостоять. И для этого применить усилие по величине такое же, как сила, с которой она тянет меня к себе. А чтобы опуститься, я просто должен перестать это усилие применять.
Теперь и Петя понял, что в природе, и правда, ничего не происходит само собой. А Кеша мягко опустился на дорогу и, неожиданно виновато улыбнувшись, проговорил:
— В яйце мне казалось, будто я знаю все-все. А оказывается почти ничего.
Пете понравилось, что его новый приятель, несмотря на всю свою необычность, признал, что на земле ему еще многое неизвестно, и снисходительно сообщил:
— Папа считает, сколько ни учись, все равно до конца всего узнать невозможно.
Минута, и ребят от клумбы отделял лишь забор. Кеша легко через него перелетел, а Петя нашел шаткую штакетину, отодвинул в сторону и пролез в дырку и тут же увидел клумбу.
На лепестках ее цветов свет луны мягко серебрил росу. Это делало клумбу неправдоподобно прекрасной. И Пете стало грустно от одной мысли, что завтра будет на этом месте, если они не помешают Недоброй Соседке.
А Кеша прочитал его мысли и возразил:
— У нее ничего не получится. Смотри.
Он набрал в ладони из лужи горсть воды и кинул ее поверх цветов. Вода шатром повисла в воздухе, но самих цветов не коснулась.
Желая понять, как такое могло произойти, Петя хотел пощупать рукой, что мешает капелькам падать вниз, но не успел. Кеша торопливо подхватил его подмышки, поднес к ближайшему дереву, усадил среди веток и сам примостился рядом.
Сверху было видно, как через дыру в заборе, точно там, где минуту назад пролезал Петя, прошмыгнула Недобрая Соседка. В руках у нее было огромное ведро, из которого исходил смрадный запах. От отвращения ребята зажали носы. А Недобрая Соседка, злорадно ухмыляясь, подняла над клумбой ведро и, хихикая, выплеснула на нее приготовленный яд.
— Хи-хи-хи, — хихикала она. — Хи-хи-хи…
Однако ядовитая жидкость, не дойдя до цветов, повисла в воздухе. Такого она на своем веку еще не видела и угрожающе заскрежетала зубами. Но изготовленное ею варево как висело в воздухе, так и продолжало висеть. И тогда она ладонью хлопнула по зависшему зелью, и оно обожгло.
С криком Недобрая Соседка отдернула руку и стала на нее дуть, а волдыри, прямо на глазах, вздувались такие, что пришлось бежать в больницу. И на улице еще долго слышался ее жалобные вопли:
— И за что такая напасть?! Ой-й-й-й!
Ребята слезли с дерева. Петя откровенно злорадствовал, а Кеша с грустью проговорил:
— Я совсем не хотел ей причинять вреда.
— Сама напоролась. Что наварила, то и получила.
— Это-то конечно… — неохотно согласился сказочный мальчик.
А Пете ничуть не было жалко эту злыдню, и, сгорая от любопытства, он уже спрашивал, отчего над цветами ничего не видно, а зелье не падает. Кеша ответил, что просто вокруг клумбы взглядом сгустил воздух. Петя не поверил, но тут вспомнил, что тот из сказки, и с завистью вздохнул.
Только Кеше не хотелось, чтобы Петя огорчался, и объяснил. Оказывается, с помощью силы взгляда человек способен из воздуха сделать любой предмет. Хочет чашку или вазу, а можно и что-нибудь из еды.
Только для этого он должен уметь управлять своими мыслями. Но Петя не соглашался в это поверить. Он даже в цирке не видел, чтобы кто-нибудь совершал подобные фокусы.
— Но это так. — Чувствовалось, что Кеша знает, о чем говорит, и пояснил. — Надо научиться думать только о задании.
Полагая, будто это просто, Петя решил сделать большую плитку шоколада.
Однако как он ни старался, на мысль о плитке шоколада, накладывалась масса других. Например, с орехами она должна быть или с изюмом. А может лучше сразу две? И тут же вспомнилась Спарта. Это надо же, чтобы была страна, в которой запрещалось вкусно готовить еду. А потом прошмыгнуло воспоминание о том, что завтра мама снова заставит писать буквы, и от этого не отвертеться.
Кеша мигом уловил чехарду его мыслей и сочувственно вздохнул.
— Видишь, сколько у тебя в уме одновременно бродит всякого разного?
— Бродит…
— И так у всех людей. — Сказочный мальчик помолчал. — Вот тебе и ответ, почему редко кто из вас оказывается способен хоть что-то сделать с помощью одного взгляда.
В ответ Петя громко засопел, а его новый друг подошел к клумбе, аккуратно провел над отравой рукой и, казалось, больше ничего не делал. И там, где прошла его рука, образовалась ложбина, по которой отрава начала стекать на землю.
Остерегаясь наступить на обжигающее зелье, Петя посмотрел под ноги, но вместо ядовитого варева у края клумбы увидел малюсенькую скважину, у которой, казалось, не было дна. Но существовала она какое-то мгновение, после чего, прямо на глазах, затянулась травой. И получилось: была скважина, и вроде ее здесь отродясь и близко никогда не было.
От растерянности Петя не знал, что и сказать. А в глазах его нового друга стояла такая тоска, какой он прежде не видел ни у кого из людей. Но свое состояние он явно хотел скрыть и, ничего не говоря, присел на корточки и стал водить рукой над тем местом, куда ушла отрава.
Конечно, Петя уже знал: сказочный Кеша ничего не делает просто так. Однако понять, для чего тот водит рукой над бывшей дырой, было выше его сил. И не успел об этом спросить, как тот сам стал ему объяснять, что помогает земле расщеплять яды, которые наварила Недобрая Соседка.
— Зачем? — непроизвольно вырвалось у Пети.
Этот вопрос Кешу обескуражил. По-настоящему. Он себе и представить не мог, что такая простая вещь может оказаться не понятна достаточно взрослому мальчику, и принялся обстоятельно объяснять.
— Видишь ли, если земля не успеет нейтрализовать, попавшую в нее отраву, эта гадость со временем через подземные воды выйдет на поверхность. И тогда отравит не только растительность. Плохую воду неизбежно станут пить и рыбы, и птицы, и вы, люди.
С виду слова сказочного мальчика звучали спокойно, но по его щекам беспрерывно катились слезы. И хотя слезы были как слезы, они сотворили настоящее чудо. И правда, где это видано, чтобы там, где слезы падали на землю, появлялся росток с мелкими голубыми соцветьями.
— Незабудки!
Петя к ним потянулся, но Кеша остановил.
— Не трогай. Это знак. Я покаялся перед Землей за то, что Недобрая Соседка вылила на ее отраву. Земля услышала меня, и сказала, что я уже расщепил весь попавший в нее яд. Этими незабудками благодарит за помощь.
— Надо же…
Соцветья поражали своей прозрачной голубизной 2, а сказочный Кеша положил руку на Петино плечо и, будто ни с того ни с сего, предложил:
— Давай, и ты попросишь у Земли прощение.
— Скажешь тоже! Злобная старуха наварила ядовитую мерзость, а я за это должен извиняться?!
— Но ведь ты с Недоброй Соседкой из одного рода-племени, который носит название человечество, — попытался объяснить свое предложение его сказочный друг.
— И что?
— А то, что существует Закон, по которому, если какой-нибудь человек нанес природе вред, за это несут ответственность все люди земли.
— С какой стати!?
— Видишь ли… — Кеша помолчал. — Теперь даже ваши ученые начинают признавать, что человечество для Земли — единый организм. И хотя ты и Недобрая Соседка друг другу никто, это вам не мешает быть родственными клеточками всего человечества.
— Может, мы и клеточки. — Петя пожал плечами. — Только все равно каждый обязан отвечать за себя сам.
— Перед людьми каждый, действительно, обязан отвечать за свои поступки сам. Но Земля-то для всех одна. — В Кешином голосе появились жесткие нотки. — И ты не можешь не признать, что коли родился человеком, значит, оказался песчинкой всего людского рода-пламени.
— Допустим…
Соглашаться с Кешкиными словами Петя не хотел. И не от вредности характера. Просто прежде он об этом никогда не задумывался. А тот не отступал.
— Не допустим, как ты выразился, а точно так! Поэтому и будет вполне уместно, если ты от имени всех людей попросишь прощение у Земли за то, что среди вас есть разного рода Недобрые Соседки.
— Ага. — Петя насупился. — Мы с тобой сюда пришли и сделали так, чтобы эта злыдня не смогла погубить цветы. А теперь получается, будто я же и виноват.
— Как частичка всего человечества, выходит, так оно и есть. Поэтому и нельзя проходить мимо злых дел других людей и делать вид, будто это тебя нисколько не касается.
На этот раз Петя предпочел промолчать. А Кеша притянул его к себе и, глядя на незабудки, тихо заговорил.
— Земля, ты всему даешь жизнь! И мы знаем, что ты нас кормишь, поишь, одариваешь воздухом, травами и цветами. Спасибо тебе.
С этим Петя был полностью согласен, но его сказочный друг все же спросил:
— Я верно сказал?
— Ну…
— Тогда давай пообещаем, что всегда будем защищать Землю от недобрых людей, которые наносят ей вред. К примеру, из-за жадности, на заводские трубы часто не надевают фильтры, а кто и вовсе сбрасывает нечистоты в протекающие поблизости реки.
— Это нужное обещание. А то все мусорят, где ни попадя. — В голосе Пети чувствовалось искреннее осуждение.
Ему, и, правда, было противно, когда, к примеру, курильщики на улице кидали окурки себе под ноги. Но он не ожидал, что после того, как договорит, рядом с первым кустиком незабудок, который вырос от Кешиных слез, станут пробиваться новые ростки. Мгновение, и они уже распускались голубыми соцветьями, от которых исходил прежде неведомый для него ласковый, завораживающий своей чистотой аромат.
Не в силах в это поверить, Петя уставился на них во все глаза. А цветы продолжали вырастать один за другим, и он с изумлением прошептал.
— Выходит, Земля услышала наш с тобой разговор?..
— Она всегда все слышит и видит. Вот и услышала твое доброе намерение.
— Надо же, каменная, а поняла, — недоверчиво прошептал Петя, и стараясь понять, как такое могло случиться, принялся тереть ладонью лоб.
Ребята зачарованно смотрели на возникновение все новых и новых чудесных соцветий. И им казалось, этому не будет конца. Но, когда круг из незабудок замкнуться, их появление прекратилось. И тут Кеша проговорил:
— Вот ты и оказался свидетелем того, как умеет быть благодарна наша Земля за оказанное ей уважение. А теперь, может, все-таки попросишь у нее прощение за недобрые дела, которые творят иные люди?
— Потом…
— Тогда пошли домой.
Но Петя не двинулся с места. Только что пережитое настолько поразило, что он был не в силах отвести от клумбы глаза. И тут у него само собой сорвалось с языка.
— Земля, прости нас, людей, за то, что зря ломаем ветки и попусту срывает полевые цветы. Вот вырасту, и все сделаю, чтобы очистить тебя от мусора. — Петя думал, что бы сказать еще, но тут услышал голос своего сказочного друга.
— Ты понимаешь, что дал земле серьезное обещание?
— Обещание?
Петя оторопел. Ведь обещание штука ответственная и, если что-то пообещал, надо выполнять. Поэтому, если теперь, где ни попадя, кинет огрызок яблока, фантик или какую-нибудь другую бумажку, он тут же окажется трижды виноват.
Но не успел он обрадоваться тому, что стал защитником природы, как Кеша озабоченно прошептал:
— Прячемся за клумбу. Недобрая Соседка возвращается.
Ребята укрыться за цветами, и Петя почти сразу услышал топот по асфальту ее тяжелых ботинок, а потом и громогласные причитания.
— Бедная я бедная! Даже врач не дал с собой лишнее обезболивающее. У-у-у, жадина недоученная!
Потом она бормотала еще какие-то угрозы и оскорбления не только в адрес врача, но и всех жителей их небольшого городка. Хорошо, ее дом стоял неподалеку. Но и после того, как она захлопнула за собой дверь, у Пети продолжал звучать ее мерзкий голос. Похоже, что подобные ощущения испытывал и Кеша. Но это ему не помешало поинтересоваться:
— Не знаешь, почему ее ничему не научила даже сильная боль?
— Потому что привыкла оставаться безнаказанной. Вот, как двоечница, урока и не поняла.
У Пети не было желания продолжать разговор о Недоброй Соседке. Но Кеша не обратил на это ни малейшего внимания и осведомился:
— Не скажешь, сколько она должна таких уроков пройти, чтобы понять?
— Кто его знает. Да и вообще, с ней бороться, себе дороже.
— А жить рядом с такой ведьмой себе не дороже?
Конечно, Петя понимал, его сказочный друг прав. Но как можно повлиять на поведение старухи, которая ненавидит всех и вся, себе не представлял. А Кеша, прочитав его мысли, сообщил:
— В одиночку, и у нас бы с ней никто не справился. Но мама говорила, что против тех, кто делает зло, надо объединяться.
В принципе, Петя с рекомендацией Кешиной мамы был согласен. А Кеша с соболезнованием проговорил:
— Я еще из яйца видел, как люди земли, столкнувшись с несправедливостью, пошумят-пошумят и так, словно дело сделано, разойдутся.
— Вот именно. К тому же Недобрая Соседка делает гадости под шумок. Поэтому и не доказать, что очередное безобразие именно ее рук дело.
— Ничего, скоро и на земле добро окажется сильнее. Таков закон.
Прежде Петя не слышал о таком законе. И только хотел спросить, откуда о нем известно Кеше, как тот исчез, и он услышал голос мамы.
— Почему ты до сих пор не спишь?
— Сплю, — не задумываясь ответил мальчик и широко зевнул.
— На подоконнике? — пошутила мама и ласково потрепала его по волосам.
А Петя, глядя на нее никак не мог понять, что происходит. Ведь только что они с Кешей спасали цветы. А оказалось, что он сидит на подоконнике в своей комнате и, похоже, никуда за весь вечер не уходил. И тогда выходит …
— Мне сказка приснилась, — удивляясь собственному открытию, проговорил он. — Интересная…
Мама знала, что для ее сына, видеть во сне сказки, дело обычное, и принялась стелить ему постель. А тот взахлеб стал ей рассказывать и про яйцо, и про то, что вылупился не динозаврик, а замечательный мальчик. Рассказал он и про цветы, которые хотела погубить Недобрая Соседка, и, конечно, про чудесные незабудки.
— Замечательная сказка, — дослушав сына до конца, определила мама. И поинтересовалась. — Ты в ней все понял?
— Так-то все. Только не успел у Кеши узнать, что может заставить Недобрую Соседку стать порядочным человеком?
— Сложный вопрос, — призналась мама. — Я и сама об этом долго думала. Мне кажется, что такие люди могут измениться в двух случаях. Либо, они столкнуться с еще большим злом, либо их заставит измениться любовь.
— Любовь? Разве она сильнее, чем зло?
— Да, мой дорогой, — улыбнулась мама. — Эту великую силу принес на Землю Сам Господь. Она творит чудеса.
— Чудеса?! Но, кто же сможет полюбить эту злыдню?
— Такое чудо может случиться даже с самым плохим человеком. – Сказала мама.
К О Н Е Ц
© ПОПОВА Галина Романовна. Сказка публикуется на сайте с разрешения автора.
В палате роддома лежало шесть рожениц. Женщинам было не просто, но они стойко переносили свое непростое положение и старались держаться с улыбкой. Достаточно быстро они перезнакомились и завели разговор о своих мужьях. Первая сказала, что муж у нее замечательный, живут они счастливо и ребенок желанный для них обоих. Вторая сказала, что у нее уже есть один ребенок – это ее муж, но что он и она любят друг друга, и ее устраивает роль матери по отношению к мужу. Третья рассказала, что муж во всем с ней советуется и по мере своих сил она старается помочь ему в его непростой жизни, которую она понимает и принимает, а он платит ей искренней заботой и любовью. Четвертая сказала, что они с мужем тоже любят друг друга и живут во взаимопонимании и уважении, но матери мужа все время кажется, что она не так хорошо ухаживает за ее сыном, как бы могла это делать она сама. Пятая рассказала о непростом пути к их совместной жизни, но им помогла любовь и взаимопонимание. Настал черед шестой женщины. Та вздохнула, и сказала, что у нее муж преданный и любит ее, однако она сама ничего не понимает в его образе жизни и интересах. Приходят к нему друзья, в целом люди положительные, все по долгу говорят о каких-то пластах, породах, глубинах залегания и размерах месторождений. Сам сидит, все бумаги пишет от утра до вечера. Защищал диссертацию, каких то шаров ему там накидали, потом был скандал, но все вроде бы утряслось. Скучно мне с ним. То ли дело у соседки Маруси муж шофер. Всегда что-нибудь вкусненькое привезет, водочки выпьем, песни попоем, про всякие интересные истории из жизни шоферской рассказывает. Вот они живут, душа в душу.
Вера Георгиевна Бурджанадзе — врач-фтизиатр высшей категории московской туберкулезной клинической больницы №3 имени Г. А. Захарьина. В своей врачебной практике она нередко обращается к народным, проверенным годами средствам. Сегодня мы беседуем с ней о лечебных свойствах лаврового листа.
Задумался я над этим вопросом и вспомнил один анекдот:
В Святом Евангелии от Матфея, приводится притча Господа Иисуса Христа о сеятеле (Мф. 13):
Заехал я как-то в глухое место. Есть у нас на Руси такие места. Встретил хорошего человека, но вот беда, ничего он не знает о ни о Боге ни о христианстве. Долго я ему вечерами рассказывал обо всем этом. Заинтересовался он. На прощанье я пообещал выслать ему Библию и Молитвослов. Вернулся в Москву, пошел в церковь и купил Молитвослов. Открыл и читаю самую главную молитву – Молитву Господу, Отцу небесному единственную, которую дал ученикам своим Господь Иисус Христос и не вижу последней фразы молитвы – «Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь».
Я, почтальон Печкин, волею судьбы родился в сельской местности. Надо было так случиться, что с детства ни одна собака меня не любила и даже последняя шавка рычала и норовила укусить. Напасть, да и только говорили окружающие, видя такое отношение собак ко мне! Когда подрос, стал почтальоном, тут началось мое каждодневное испытание страхом к собакам. Псы в деревнях цепные, злые. Как подхожу к очередной деревне, они аж за версту чуют, что я иду, и начинают с цепей рваться. Люди посмотрят на псов и говорят – видать почтальон Печкин к деревне подходит. Моя защита от собак состояла из высоких сапог, долгополого брезентового плаща и длинной палки, которой я отмахивался и бил бросавшихся на меня псов. Так и шел каждый день как на войну. Чаще побивал их я, но и мне от псов доставалось. Весь плащ был в дырах от их зубов. По ночам мне снились сражения с собаками. Просыпался с криками и в поту. Все внутри у меня заходилось от страха и лютой ненависти к псам, которые на меня бросались. Казалось иногда, сам цепным псом стал. На людей стал злыми глазами смотреть и огрызаться за их насмешки надо мной. Не стало для меня спокойной жизни. Господу молиться начал. И все казалось напрасно.
А я понял, что страх с бесстрашием только вместе существуют. В бесстрашие попал, а страх рядом стоит. В страх попал, а бесстрашие рядом стоит. Пока их обоих не оставишь и своими называть не перестанешь, так и будут они в тебе парой ходить – жизнь отравлять. Видать собаки «со своим» бесстрашием на «мой» страх бросались, а «мое» бесстрашие у них страх вызывало. Также добро и зло, счастье и несчастье и все остальное в нас парами ходят. Вот такая история. Мой пес Шарик может это подтвердить.
Странная пришла мне на ум мысль. Какой вред от храмов Божьих? Вот польза от храма понятна. Придешь в храм с уважением, поклонишься, помолишься Господу. Мысли и чувства успокоятся. Стоишь спокойно, на душе благостно.
Пришел к деду внук и спрашивает – Дедушка, почему некоторые люди всегда горбятся?
Кто такой гений? — спрашивает меня соседка.