Культурологические подходы в оценке истории религии Белла Роберта Нилли

«Культурология [1] (лат. Cultura — возделывание, земледелие, воспитание, почитание; др.-греч. Λόγος — мысль, причина) — наука, изучающая культуру, наиболее общие закономерности её развития. В задачи культурологии входит осмысление культуры как целостного явления, определение наиболее общих законов её функционирования, а также анализ феномена культуры как системы. Культурология оформилась в самостоятельную дисциплину в XX веке. Термин «культурология» был предложен в 1949 году известным американским антропологом Лесли Уайтом (19001975) для обозначения новой научной дисциплины как самостоятельной науки в комплексе социальных наук».

Одним из выдающихся последователей идей Максимилиа́на Карла Эми́ля Ве́бера [2] во второй половине ХХ века был американский социолог Роберт Белла. Создав оригинальную концепцию религии, близкую к функционализму [3] и структурализму [4] , Белла выделяет в её развитии пять основных этапов: «примитивную религию», «архаическую религию» «исторические религии» «раннесовременную религию», «современную религию». В основу классификаций была положена степень дифференциации системы религиозных символов.

Рис. 1. «Белла Роберт Нилли [5] (род. 1927). Американский социолог; профессор социологии и сравнительных исследований Калифорнийского ун-та (г. Беркли). Известен, главным образом, своими трудами в области социологии. В 60-е гг. занимался изучением восточных религий. В контексте веберовской парадигмы [6] пытался выявить роль и значение этих религий в процессе модернизации, их специфику в современном обществе. Под влиянием структурного функционализма Т. Парсонса [7] Р. Н. Белла разработал эволюционную теорию религии, выделив, пять основных этапов: «примитивную религию», «архаическую религию», «исторические религии», «раннесовременную религию», «современную религию». Каждый из последующих этапов характеризуется возрастающей дифференциацией [8] религиозных символов. По мнению Беллы, религия в современном обществе все больше становится делом индивидуального выбора и предпочтения, в чем он видит главную причину процесса секуляризации (Секулярныйнезависимый от церкви, светский). Он широко известен как автор концепции «гражданской религии», разработанной им в 60-е гг. «Гражданская религия» — это религия, объединяющая всех членов американского общества, независимо от их вероисповедания и конфессиональной принадлежности на основе институционализированных символов и ритуалов, в которых нашли выражение как публичные, так и частные взгляды. Это религиозное измерение американского образа жизни, проявляющееся в «системе верований, символов и ритуалов», в богоизбранности американской нации и «укреплении национальной солидарности», утверждении общенациональных ценностей».

Религиозно-символическая система на «примитивном» уровне характеризовалась как «мир мифов» (Леви-Брюль) [9] . Стэннер использовал прямой перевод слова австралийских аборигенов, обозначающего это понятие как «мечтание» или «сновидение наяву». Представляет собой как бы время вне времени, или, по выражению Стэннера, время, населённое фигурами предков, полузверей-полулюдей. Хотя они приобретают героические черты, наделяются необыкновенными способностями, считаются творцами вещей, они не являются богами. Им не приписывается власть над мирозданием, и они не становятся объектами поклонения. Особенность этого мифического мира в том, что он в большей степени связан с объектами реального мира. Каждый клан и каждая местная группа определяются в категориях прародителей рода и мифических событий, все природные объекты объясняются в понятиях поступков мифических существ, в сновидениях наяву предвосхищаются все действия людей, в том числе преступления и безумства. Реальное существование и мифы органически связаны между собой. Другой существенной особенностью, обусловленной тенденцией к конкретной детализаций, является «текучесть организации» мифического материала. Слово «мечта» не выступает простой метафорой, людям свойственно во время культовых церемоний погружаться в сон наяву. Посредством мечтаний и сновидений они преобразуют культовый символизм для личных целей. Белла подчёркивает, что мечты здесь могут привести к перетолкованию мифа, и это, в свою очередь, вызывает обновление ритуала.

По мнению американского учёного, примитивное религиозное действие характеризуется не богослужением и не жертвоприношением, а идентификацией, «участием», «воплощением». В ритуальных церемониях участники идентифицируются с мифическим существами, которых они представляют. Дистанция между человекам и мифический существом, и без того небольшая, исчезает в момент ритуальной церемонии, когда «всегда» становится «сейчас». Нет ни священнослужителей, ни паствы, ни посредников, ни зрителей. Все участвующие включаются в ритуальное действие и становятся единым целым с мифом. На примитивном уровне нет религиозной организации как самостоятельной социальной структуры. Церковь и общество представляют собой единое целое. Религиозные роли сливаются с другими ролями, и преобладает дифференциация по полу и возрасту, или, в определённых условиях, принадлежности к группе родственников. В самых примитивных обществах критерием для занятия руководящего положения в ритуалах и церемониях служит возраст. В отдельных племенах появляются специализированные фигуры-шаманы и знахари, но их деятельность не выражает существенных признаков примитивной религии.

Рассматривая социокультурные последствия существования примитивной религии, Р.Белла отмечает, что анализ, предпринятый Э.Дюркгеймом, в основных чертах приемлем. Ритуальная жизнь укрепляет солидарность общества и способствует приобщению молодежи к нормам поведения, существующим в племени. Примитивные религии имеют и новаторские моменты, и конкретные мифы и ритуалы находятся в процессе постоянного пересмотра. В ситуации острого исторического кризиса может произойти переосмысление культового материала, и самой культуры. Об этом свидетельствуют, в частности, проявления в обществе этноцентризма (свойства этнического самосознания воспринимать и оценивать жизненные явления сквозь призму традиций и ценностей собственной этнической группы), протонационалистические движения, (то, что предшествует национализму, как системной идеологии и политике). Но в целом, по мнению американского социолога, религиозная жизнь служит самым сильным подкреплением основного догмата мировоззрения первобытных людей, что жизнь дается единожды. Текучесть и зыбкость примитивной религии служит преградой для радикальных нововведений в жизни общества. Примитивная религия даёт мало средств человеку для преобразования, окружающей его, социокультурной действительности.

«Архаическая религия» включает в себя многие религии, обычно называемые примитивными, в частности, религиозные системы, унаследованные от эпохи неолита, распространённые в Африке, Полинезии и Новом свете. Она включает в себя и религии бронзового века. Характерной чертой архаической религии выступает формирование подлинного культа с комплексом богов, жрецов, богослужений, жертвоприношений, а иногда уже с обожествляемой и первосвященнической царской властью. Мифы и ритуалы, традиции, существующие в примитивной религии, сохраняются и в структуре архаической религии, подвергаясь разработке и систематизации новыми способами.

Примитивному и архаическому этапам присуще монистическое мировоззрение, но взгляды на мир у них во многом различны. В обоих случаях священное и мирское представляют собой разные способы организации в мировоззрениях единого мироздания.

С наступлением третьего, исторического этапа, провозглашается существование особой сферы действительности, имеющей для верующего человека высшую ценность. Все исторические религии утверждают существование потустороннего, трансцендентного мира, и все они, в явной или скрытой формах, отвергают мир, поскольку сравнительно с высшей ценностью трансцендентногореальный мир (видимый материальный мир) обесценивается.

«Исторические религии» характеризуются определённой степенью демифилогизации по сравнению с обсуждавшимися выше, примитивной и архаической. Идея единого Бога, у которого нет ни придворных, ни родственников, и который выступает единственным творцом и вседержителем мироздания, идея самостоятельного бытия, абсолютной негативности, выходящей за рамки любых оппозиций и разграничений, в большой степени упрощают сложные космологии архаических религий. Этот вывод небесспорен, однако Белла справедливо отмечает, что над каждой исторической религией довлеют исторические обстоятельства её возникновения. Вместе с трансцендентными положениями каждая из них содержит в той или иной форме, элементы архаической космологии. Однако по сравнению с более ранними формами все исторические религии универсалистичны. Американский ученый подчёркивает, что с точки зрения этих религий для человека не имеет значения к какому клану или племени он принадлежит, какому конкретному богу служит. Человек определяется как существо, способное к активному культурному становлению в обществе. По выражению Белла, в исторических религиях впервые оказывается возможным увидеть человека как такового, т.е. в контексте социокультурной реальности. Любое религиозное действие в исторических религиях, даже когда элементы ритуала и жертвоприношения занимают важное место в культе как основе культуры, обретает новый смысл. Целью примитивной ритуальной церемонии является приведение человек в гармонию с божественным мирозданием. С помощью жертвоприношения человек архаической религии может искупить невыполнение своих обязанностей перед обществом и богами, получает возможность искупить проступки против веры. Исторические религии, говоря языком современной культурологии, апеллируют к более высокому уровню самосознания культуры, и могут обвинить человека в гораздо более серьёзных пороках, чем грехи, актуальные для ранних религий. В самой природе человека укоренены алчность и злоба, от которых он должен стараться избавиться. Для древнееврейских пророков греховность человека коренится не в конкретных дурных поступках, а в глубоком небрежении к Богу, которому будет угоден лишь поворот к абсолютному послушанию. Американский учёный отмечает, что в понимании Магомета слово «кяфир» означает не «неверный», как его обычно переводят, а скорее неблагодарный человек, пренебрегающий божественным состраданием. Только ислам, с точки зрения правоверного мусульманина, как добровольная покорность воле Бога, может привести к спасению.

Р. Белла отмечает, что спасение [10] может трактоваться как высшая ценность религиозной культуры. Отчасти по причине высшей ценности спасения и существования многих опасностей и соблазнов, сбивающих людей с пути истины, идеалом религиозной жизни в исторических религиях выступает уход от мирской суеты.

Раннее христианство, которое, в отличие от буддизма, допускало полную возможность спасения мирян, идеализировало в своём представлении об особом состоянии религиозного совершенства удаление человека от мира. Критерием благочестия мирянина была степень его приближения к идеалу монашеской жизни, запечатленному в религиозной культуре.

По мнению американского социолога, исторический этап развития религии характеризуется происходящей в небывалой ранее степени дифференциации религиозной организации. Немногие из исторических религий достигли той степени дифференциации, которой достигла христианская церковь, ставшая существенным элементом цивилизации. Все исторические религии, превращаясь в основу культуры и цивилизации, обретали большую или меньшую независимость от других социальных структур, прежде всего, от политики. Политическая сфера постепенно переставала быть носительницей принципа узаконивания самой себя, как узаконивала себя божественно-царская власть бронзового века, так что ее узаконение в той или иной степени зависело от религиозной иерархии, утвердившейся в обществе. Чем большую степень структурной независимости имела историческая религия, тем в большей мере существовала вероятность того, что социальные и политические реформистские движения будут основываться на религиозных ценностях, т.е. ценностях культуры. Во всех случаях исторические религии создавали концепции, или идеалы, совершенного общества, в течение длительного времени оказывавшие влияние на общественно-политическую и духовную жизнь. Это воздействие было направлено на большую степень реализации в обществе конкретных ценностей духовной, социальной и политической культуры. Однако, подчеркивает американский учёный, в центре внимания теологических систем, создаваемых историческими религиями, стояла «драма спасения», интерпретируемая скорее как антропологическая проблема религиозной философии. Теология не рассматривала социальные изменения в обществе как самоцель. Более того, социальные изменения скорее отвергались, по крайней мере, теоретически. Когда исторические религии в лице своих адептов ратовали за реформы, они делали это лишь во имя предшествовавшего образцового социального строя, возврата к которому добивались.

«Раннесовременная религия», получившая наиболее последовательное развитие в протестантской Реформации, но предвосхищенная в других религиозных движениях, таких, как секта Джодо-шин в Японии, представляет собой сдвиг в видении посюстороннего мира (этого видимого мира) в качестве главной сферы религиозной деятельности. Спасение человек должен был искать не в той или иной форме ухода от мира, а в самой мирской жизни, включающей в себя многообразные сферы деятельности, в том числе и культурного творчества. Элементы этого мироотношения содержались в исторических религиях с самого начала их возникновения в теологических концепциях, но в целом институционализированные исторические религии предлагали опосредованное спасение для «воцерковленной» личности. Для спасения от человека требовалось или соблюдение религиозного закона, или участие в сакраментальной системе, или совершение мистических актов. Все это было связано в большей или меньшей степени с отрешением личности от мира сего. И в этом аспекте спасение было также скорее опосредованным, чем непосредственным актом личностного самоопределения в сфере религиозной культуры. Но с наступлением «Реформации» весь мир, по выражению Вебера, превратился в монастырь. Деятельность в миру, особенно для кальвинистов, стала главным средством прославления социокультурной среды, как сферы актуального бытия человека. Не выходя за рамки символической структуры исторической религии, раннесовременная религия переформулировала ее таким образом, чтобы направить дисциплину и энергию религиозной мотивации личности на преображение светского мира. В случае аскетического протестантизма это позволило достичь огромных результатов не только в сфере экономики, на которые указывал Вебер, но и в сфере политики, права, науки, образования и т. д.

По мнению Р. Беллы, в последние десятилетия на Западе, и, отчасти в «третьем мире» теология и религиозная практика все чаще ставит под сомнение значение для личной веры символической структуры исторической и раннесовременной религий. Критически оценивается, прежде всего, космологический дуализм, лежащий в основе каждой из них. Форма религиозности в постдуалистическом мире не совсем ясна, но религия должна принимать во внимание колоссальный рост человеческих знаний, ведущий к релятивизации места человека в природе и вселенной. Вследствие развития естественных наук происходит релятивизация человека в мире культуры, расширения области знаний об истории и других культурах и цивилизациях. Человек не утратил своей способности задумываться над проблемами смысла бытия. Процесс секуляризации, подчёркивает американский религиовед, влечет за собой отнюдь не ликвидацию самой религии как явления культуры, а изменение её структуры и роли в обществе. Социология религии должна, по мнению ученого, сосредоточить свое внимание на двух областях. Первая область — это сдвиг от исторической к раннесовременной религии, от преимущественно потусторонних к преимущественно посюсторонним религиозным интересам. Его предвестником была протестантская Реформация. В современный период этот, по существу, цивилизационный сдвиг просматривается в каждой религиозной общности, и, прежде всего, в католической церкви. Особенно остро эти проблемы стоят в развивающихся странах. Вторая область — сдвиг от раннесовеменной к «современной» религии, также имеющий социокультурный смысл. Эта тенденция в культуре и цивилизации просматривается не только в большинстве стран Запада, но, вероятно, и в Японии.

Почти во всех развивающихся странах стимул к социальным изменениям и изменениям в цивилизационных и культурных традициях в значительной степени имел «внешний» характер, варьируясь от военной агрессии и экономического давления, до более тонких и коварных форм того, что американский социолог называет «идеологической диверсией». Поэтому для человека резистентная [11] потребность была более сильной и первоочередной по отношению к потребности перемен. Логика ситуации была такова, что защищаться, не изменяясь, было невозможно. Религия оказывалась вовлеченной в процессы перемен и защиты от них различных социокультурных общностей, групп и движений отнюдь не всегда апеллирующих к консервативным ценностям и традициям. Христианские миссионеры в развивающихся странах играли роль ударных сил западного влияния, агрессивных по отношению к религиозным и этическим убеждениям людей, не ориентированным на западную культуру и цивилизацию. Но, подчёркивает Белла, даже если бы не было прямого вызова со стороны чужеземной религиозной системы, опыт социальных и личных неудач, неизбежный в эпоху перемен, особенно на первых этапах, обязательно поставил бы проблему собственной самобытности, или говоря языком современной науки — культурной идентичности. В большинстве вестернизирующихся обществ (Корея, Япония, Турция) религиозные символы, выраженные в традиционных мировоззрениях и культурах, послужили рамками и ориентирами для осмысления личных и социальных действий человека. Однако, по мнению ученого, в обстановке кризиса адекватность или целесообразность, тем более, эффективность традиционных мировоззренческих и культурных ориентаций становится проблематичной, по крайней мере, для социально активных личностей и групп.

Белла отмечает, что первоначально общая реакция на реформы, модернизацию и вестернизацию, распространение чуждых идей и мировоззрений, норм, ценностей и традиций носит апологетический и «оборонительный» характер.

Категорическим образом провозглашается превосходство национальной религиозной традиции — ислама, индуизма или конфуцианства — над христианством и всей западной культурой. Некоторые мусульманские теологи считали, что западная наука и философия целиком и полностью берут свое начало в средневековой исламской культуре. Следовательно, всё наиболее ценное на Западе является в действительности порождением ислама или мусульманской цивилизации. Отдельные учёные в мусульманском мире на большом фактическом материале доказывают, что культура и цивилизация во многих странах, где ислам утвердился как государственная религия, развивались, опережая Запад, по крайней мере, до эпохи Нового времени.

Последователи индуизма, напротив, считали, что ценности Запада материалистичны, и единственным прибежищем подлинной духовности является Индия с ее священными писаниями- Ведами, в которых описаны все сферы и цели жизни человека в Материальном и Духовном мирах.

Приверженцы конфуцианства высказывали мнение, что Запад не понимает истину об отношениях между людьми, которая доступна традиционной китайской культуре. Однако эта первоначальная оборонительная позиция почти никогда не была свободна от стремления к переменам и реформам. Даже в тех случаях, когда обосновываемые идейно перемены представляли собой возврат к более раннему, предположительно более «чистому» состоянию дозападной традиции, цель, подразумеваемая или ясно выраженная, заключалась в том, чтобы содействовать с помощью таких перемен приспособлению к современному миру. Порой мыслящие люди незападных стран, видя неспособность своей культуры, основанной на традиционализме, справиться с современными проблемами, настолько разочаровывались в ней, что отрекались от веры своих отцов в пользу христианства или какой-нибудь светской западной идеологии, воспринимаемой как новая религия. Для всех этих позиций, подчеркивает Белла, характерно равновесие между необходимостью защищаться и необходимостью приспосабливаться. Там, где оборонительная позиция становилась абсолютной, отказывала способность приспосабливаться к ненадежным условиям современного мира. Там же, где адаптация приводила к полному отказу от традиционной культуры, мыслящая личность оказывалась изолированной и отрешенной от действительности. Р.Белла рассматривает, «идеальную ситуацию», когда историческая религиозная традиция преобразуется в раннесовременный тип религии, в максимальной степени способствуя процессу модернизации, выступающей, по существу, проблемой современной социальной культурологии. Историческая религия должна суметь сформулировать заново, в идеологии и мировоззрении, свою систему религиозных символов таким образом, чтобы придать смысл культурному творчеству в границах посюстороннего (этого видимого) мира. Она должна суметь направить мотивацию, «дисциплинированную» через посредство религиозных обстоятельств, на дела этого мира. Религия может способствовать развитию солидарной и интегрированной национальной общности, не стремясь при этом ни подчинить ее своей власти, ни расколоть, хотя это не подразумевает санкционирования нации как высшей религиозной цели. Религиозная культура призвана придать позитивный смысл длительному процессу общественного развития и найти возможность для себя высоко оценивать его в качестве социальной задачи, единой идеи нации. Но это, отмечает американский мыслитель, опять-таки не подразумевает необходимости интерпретировать социальный прогресс как религиозный абсолют. Историческая религия должна содействовать утверждению идеала ответственной и дисциплинированной личности, принимающей вызовы современной эпохи. Адаптируясь к новому соотношению светской и религиозной культуры, религиозная общность должна найти силы для того, чтобы принять в обществе свою собственную роль как частной добровольной ассоциации, и признать, что эта социальная роль не противоречит её статусу как основной носительницы высших ценностей. Этот перечень требований, подчёркивает Белла, соответствует тому, что он, вслед за Вебером, называет конструкцией идеального типа.

«В реальной истории [12] ни одна религия «исторического» типа не преобразовывалась подобным образом и вряд ли хотя бы одна из них была бы способна это выполнить, по крайней мере, полностью. Некоторые религии в силу самого характера их системы религиозных символов скорее погибли бы, чем изменились более или менее кардинальным образом. Но для успешного осуществления модернизации необходимо, чтобы традиционная религия либо произвела эти преобразования, во всяком случае, большую часть из них, либо смогла уйти из основных сфер жизнедеятельности общества и дать возможность светским идеологиям завершить преобразования в экономике, политике, социальной сфере и культуре».

Концепции Роберта Беллы могут интерпретироваться как последовательная попытка применения к истории религии полипарадигмального подхода (Веберианство, структурный функционализм). Существенно отметить, что религиозные культуры могут рассматриваться на уровне культурологической теории, представляющий собой результат синтеза и интеграции социогуманитарных знаний. Однако, при рассмотрении культурных процессов необходимо четко разделять категории – «Духовное», «Религиозное» и «Сакральное», что подчас не делают современные исследователи. Об этом мы будем говорить в наших последующих работах.

© к.ф.н., доцент, Арушанов Виктор Зармаилович, 2011 г.

КОММЕНТАРИЙ РЕДАКТОРА:

Мне кажется, читателям будет интересно ближе познакомится с учеными, о которых рассказывалось в предыдущей статье. Современная наука идет «своим путем» проб и ошибок, но приоритет материалистического мировоззрения у подавляющего большинства ученых делает науку односторонне ограниченной. Недостаточное знакомство ученых с сакральными знаниями древних мудрецов о человеке и божественном Мироздании приводит ученых ко многим заблуждениям. В частности, во многом ошибочны рассуждения современных ученых о сознании, природе ума и процессе мышления человека. На наш взгляд, например, ошибочна точка зрения Леви-Брюля (рисунок 5) о «первобытном мышлении». Нет никакого первобытного мышления вообще в природе человека?! Даже животные и птицы обладают таким же мышлением, как человек, но у них другой «уровень» сознания: «Леви-Брюль противопоставил свои воззрения «постулату» Тайлора, согласно которому «мышление в низших обществах повинуется тем же логическим законам, что и наше». В действительности, полагал Леви-Брюль, первобытное мышление отличают четыре особенности: оно носит мистический и пралогический характер и подчиняется закону партиципации (сопричастности), который управляет коллективными представлениями».

Точно также великолепный английский ученый антрополог, культуролог, фольклорист и историк религии Джеймс Джордж Фрэзер (ниже рисунок 4) не смог преодолеть «иллюзию Майи» в материальном мире и не познал сакральной сущности, описываемых им в книге религий. Его замечательный монументальный 12-томный труд «Золотая ветвь» («The Golden Bough»), в котором он систематизировал фактический материал по религиозным верованиям, фольклору и обычаям разных народов, был даже свободно опубликован в СССР, как образец материалистического и атеистического мировоззрения.

Об этих проблемах в науке мы говорили в нашей статье на сайте — Вечная древняя Ведическая наука о божественной природе человека.

Тем не менее, пытливый ум исследователей заставляет их непреклонно двигаться к осознанию законов Мироздания и знаниям о человеке. Рано или поздно этот процесс «умозрительного» познания обратиться к познанию «Истины», которой является сам Господь. Тогда у науки могут возникнуть новые экспериментальные возможности для анализа истинного положения дел. Идеи об «отделении» науки Светского Государства от церкви, которая тоже может заблуждаться, вполне уместны и даже правильны. Потому что церковь, как и различные религиозные сообщества, состоят из людей, и им, как и ученым свойственно заблуждаться. Однако искусственное отделение науки от вечных сакральных законов божественной природы человека и Мироздания является большой ошибкой. В этой связи также уместны слова Книги Екклесиаста, или проповедника из Библии (Еккл. 10. 8:11): «8. Все вещи — в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. 9. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. 10. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но [это] было уже в веках, бывших прежде нас. 11. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после».

Так, что НОВОЕ – это хорошо забытое – СТАРОЕ.

©Редактор, Арушанов Сергей Зармаилович 2011 г.

Приложение 1:

Ниже покажем фотографии ученых упомянутых в статье и приведем краткие описания их жизни и достижений в науке.

Рис. 2. На рисунке показана фотография — Макса Вебера в 1894 году. «Максимилиа́н Карл Эми́ль Ве́бер (Макс Ве́бер нем. Max Weber; 21 апреля 1864, Эрфурт14 июня 1920, Мюнхен) — немецкий социолог, историк и экономист. Старший брат Альфреда Вебера. Биография: В 18921894 годах приват-доцент, а затем экстраординарный профессор в Берлине, в 1894 — 1896 годах — профессор национальной экономии во Фрейбургском, с 1896 — в Гейдельбергском, с 1919 — в Мюнхенском университете. Один из основателей «Немецкого социологического общества» (1909). С 1918 года профессор национальной экономики в Вене. В 1919 году — советник немецкой делегации на Версальских переговорах. Основные теоретические работы Вебера: «Биржа и ее значение», «История хозяйства», «Наука как призвание и профессия», «Политика как призвание и профессия», «О некоторых категориях понимающей социологии», «Протестантская этика и дух капитализма». Макс Вебер умер 14 июня в возрасте 56 лет от испанки(пандемия гриппа).

Научная деятельность: На формирование философских воззрений Макса Вебера оказали влияние в первую очередь, разработанная Вильгельмом Дильтеем концепция «понимания» и принцип разделения наук на науки о природе (номотетические, направленные на изучение закономерностей) и науки о духе (идиографические, направленные на изучение уникальных явлений), разработанный баденской школой неокантианства (Риккерт и Виндельбанд). Вебер внёс существенный вклад в такие области социального знания, как общая социология, методология социального познания, политическая социология, социология права, социология религии, экономическая социология, теория капитализма. Свою концепцию Вебер называл «понимающей социологией». Социология анализирует социальное действие и пытается объяснить его причину. Понимание означает познание социального действия через его субъективно подразумеваемый смысл, т. е. смысл, который вкладывает в данное действие сам его субъект. Поэтому в социологии находят своё отражение всё многообразие идей и мировоззрений, регулирующих человеческую деятельность, т. е. всё многообразие человеческой культуры. В отличие от своих современников Вебер не стремился строить социологию по образцу естественных наук, относя её к гуманитарным наукам или, в его терминах, к наукам о культуре, которые как по методологии, так и по предмету составляют автономную область знания. Все научные категории – только конструкции нашего мышления. «Общество», «государство», «институт» — это просто слова, поэтому им не следует приписывать онтологических характеристик. Единственно реальным фактом общественной жизни является социальное действие. Всякое общество представляет собой совокупный продукт взаимодействия конкретных индивидов». — http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B5%D0%B1%D0%B5%D1%80,_%D0%AD%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D1%8C_%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D1%81%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B0%D0%BD

Рис. 3. «Толкотт Парсонс (англ. Talcott Parsons; 13 декабря 1902, Колорадо-Спрингс6 мая 1979, Мюнхен) — американский социолог-теоретик, глава школы структурного функционализма, один из создателей современной теоретической социологии и социальной антропологии. Биография: Сын священника. Изучал биологию и философию в Амхерсте, затем учился в Лондонской школе экономики и Гейдельбергском университете. В 19271973 преподавал в Гарварде, где создал и возглавил междисциплинарный Отдел социальных отношений. В 19621968 несколько раз был в СССР, в частности выступал на семинаре Ю. А. Левады в Институте социологии в Москве, встречался на семинаре в Ленинграде с И. С. Коном. Научная деятельность: Синтезировав теоретические подходы Макса Вебера (труды которого он переводил), Георга Зиммеля, Эмиля Дюркгейма, Парето, Алана Маршалла, Зигмунда Фрейда, разработал общую теорию действия и, в частности, социального действия (структурный функционализм) как самоорганизующейся системы. В последней, которая задана набором функциональных проблем любой системы (адаптация, достижение цели, интеграция, поддержание образца), Парсонс аналитически вычленяет подсистемы социальной структуры, культуры, личности. Ориентации действующего лица (актора) описываются при этом с помощью набора стандартных (типовых) переменных. Этот теоретический язык Парсонс использовал для описания систем экономики, политики, права, религии, образования, для анализа семьи, больницы (и, в частности, психбольницы), школьного класса, университета, искусства, массмедиа, сексуальных, расовых и национальных отношений, социальных отклонений, а позднее — для построения неоэволюционистской сравнительной социологии различных обществ, вовлеченных и продолжающих вовлекаться в универсальный процесс модернизации. Парсонс и его теория имели решающее значение для становления социологии в качестве академической дисциплины». — http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B0%D1%80%D1%81%D0%BE%D0%BD%D1%81,_%D0%A2%D0%BE%D0%BB%D0%BA%D0%BE%D1%82

Рис. 4. «Джеймс Джордж Фрэзер (Фрезер, Фрейзер) (Sir James George Frazer; 1 января 1854, Глазго, Шотландия7 мая 1941, Кембридж) — английский антрополог, культуролог, фольклорист и историк религии, представитель классической английской социальной антропологии, внёсший огромный вклад в изучение тотемизма, магии и трансформации религиозных верований на протяжении истории человечества. Автор 12-томного труда «Золотая ветвь» («The Golden Bough»), систематизировавшего фактический материал по первобытной магии, мифологии, тотемизму, анимизму, табу, религиозным верованиям, фольклору и обычаям разных народов. Биография: Джеймс Джордж Фрэзер родился в Глазго 1 января 1854 года. Он был старшим из четырёх детей в семье фармацевта. Родители Фрэзера состояли в Свободной церкви Шотландии — консервативной секте, которая в 1840-х гг. порвала с официальной шотландской церковью. Джеймс вырос в атмосфере глубокой набожности, которую, как он позже писал, совсем не считал гнетущей. Фрэзер поступил в университет Глазго в возрасте 15 лет (обычный возраст для того времени). Получил образование по специальности юриспруденция (1869-74). В мемуарах он вспоминает, что в это время с ним произошли три важные вещи: он на всю оставшуюся жизнь увлёкся классическими языками и литературой, понял, что мир управляется системой неизменных природных законов, и безболезненно потерял религиозную веру своего детства. Прочитав книгу Э. Тайлора «Первобытная культура» (1871), решил изучать антропологию. Он считал, что хотя шотландское образование дало более разностороннюю подготовку, чем это сделало бы английское, но всё-таки его уровня не достаточно, и поступил в Тринити-колледж Кембриджского университета для получения второй степени бакалавра, где стал учеником У. Р. Смита (англ.) и в 1874-79 гг. изучал классическую филологию, философию и право. С 1879 года и до конца жизни работает в Кембриджском университете, с 1907 года — профессор социальной антропологии. В 1896 году Фрэзер женился на Элизабет Гроув (Elizabeth [Lilly] Grove) — вдове французского происхождения с двумя детьми, которая из-за бедности стала писательницей. Она была автором важного исследования, посвящённого истории танца, и множества пьес, использовавшихся для обучения во французской школе. Элизабет была убеждена, что научное сообщество недооценивает заслуги её мужа, который полностью соответствовал стереотипу учёного — был застенчив и неразговорчив. Она организовала перевод его работ на французский язык, благодаря чему Фрэзер стал очень известным во Франции после Первой мировой войны. В 1907 году он стал членом совета Тринити-колледжа Кембриджского университета, а в 1907-1908 гг. — профессором социальной антропологии Ливерпульского университета. На протяжении всей жизни Фрэзер получал высшие академические награды. В 1914 году он был произведён в звание рыцаря, в 1920 году стал членом Королевского Общества, а в 1925 году получил награду за заслуги. С 1930 года почти полностью ослеп. Умер Джеймс Джордж Фрэзер 7 мая 1941 года в возрасте 87 лет». (После знакомства с трудом Джеймса Фрэзера «Золотая ветвь» Люсьен Леви-Брюль заинтересовался антропологией. О нем рассказано ниже).

Рис. 5. Леви-Брюль Люсьен (1857-1939). «Люсьен Леви-Брюль (фр. Lucien Lévy-Bruhl; 10 апреля 1857, Париж13 марта 1939, Париж) — французский философ и антрополог. Биография: Люсьен Леви-Брюль закончил Сорбонну, преподавал там же с 1899 по 1927 годы. Начинал как философ, после знакомства с трудом Джеймса Фрэзера «Золотая ветвь» заинтересовался антропологией. По методологии, принципам постановки проблем выступал как ученик социолога Эмиля Дюркгейма. До Леви-Брюля был принят постулат одинаковости законов мышления для народов всех времён. («Леви-Брюль противопоставил свои воззрения «постулату» Тайлора, согласно которому «мышление в низших обществах повинуется тем же логическим законам, что и наше». В действительности, полагал Леви-Брюль, первобытное мышление отличают четыре особенности: оно носит мистический и пралогический характер и подчиняется закону партиципации (сопричастности), который управляет коллективными представлениями» [13] ). Леви-Брюль считал, что разным типам общества и разным эпохам присущи разные типы мышления. Он стал автором теории первобытного до-логического мышления, которое отличается от современного логического. До-логическое мышление нечувствительно к опытному знанию, оно мистично. В любом явлении первобытный человек видит действие сверхъестественных сил: болезнь, неурожай, плохая погода — это следствие колдовства. Применительно к такому мышлению Леви-Брюль вывел закон партиципации (сопричастия): для первобытного человека предмет может быть самим собой и одновременно чем-то иным. Примером действия такого закона может служить тотемизм, когда человек верит, что он одновременно является и животным. Другой пример — билокация, то есть одновременное нахождение какого-либо предмета или человека в двух местах. В поздних трудах под влиянием критики учёный несколько отошёл от своих позиций». Справа фотография французского ученого – «Клод Леви́-Стросс [1] (фр. Claude Lévi-Strauss [klod levi stʁos]; 28 ноября 1908, Брюссель30 октября 2009, Париж) — французский этнограф, социолог и культуролог, создатель школы структурализма в этнологии (т. н. структурной антропологии), теории «инцеста» (одной из теорий происхождения права и государства), исследователь систем родства, мифологии и фольклора».



[1] Клод Леви-Стросс – Википедия — http://ru.wikipedia.org/wiki/%CB%E5%E2%E8-%D1%F2%F0%EE%F1%F1,_%CA%EB%EE%E4

Приложение 2:

Наука Культурология

Материал из Википедии — свободной энциклопедии [14] :

«Культурология (лат. Cultura — возделывание, земледелие, воспитание, почитание; др.-греч. Λόγος — мысль, причина) — наука, изучающая культуру, наиболее общие закономерности её развития. В задачи культурологии входит осмысление культуры как целостного явления, определение наиболее общих законов её функционирования, а также анализ феномена культуры как системы. Культурология оформилась в самостоятельную дисциплину в XX веке.

Терминология

Термин «культурология» был предложен в 1949 году известным американским антропологом Лесли Уайтом (19001975) для обозначения новой научной дисциплины как самостоятельной науки в комплексе социальных наук. Культурология является интегративной (суммирующей) сферой знания, рождённой на стыке философии, истории, психологии, антропологии, языкознания, этнографии, религии, социологии и искусствоведения. Однако, в зарубежной научной классификации культурологию как отдельную науку не выделяют[1]. Феномен культуры в Европе и Америке понимается преимущественно в социальноэтнографическом смысле, поэтому основной наукой считается культурная антропология.

Предмет культурологии

Предмет культурологииисследование феномена культуры как исторически-социального опыта людей, который воплощается в специфических нормах, законах и чертах их деятельности, передаётся из поколения в поколение в виде ценностных ориентиров и идеалов, интерпретируется в «культурных текстах» философии, религии, искусства, права. Смысл культурологии на сегодняшний день в том, чтобы учить человека на уровне культуры, как её создателя. В зависимости от целей и предметных сфер, уровня знания и обобщения выделяют фундаментальную и прикладную культурологию. Фундаментальная изучает культуру с целью теоретического и исторического познания этого феномена, занимается разработкой категориального аппарата и методами исследования; на этом уровне можно выделить философию культуры. Прикладная, опираясь на фундаментальные знания о культуре, изучает отдельные её подсистемы — экономическую, политическую, религиозную, художественную — с целью прогнозирования, проектирования и регулирования актуальных культурологических процессов.

Метод культурологии

В основе культурологических исследований лежит принцип единства логического и исторического подхода к изучаемым культурам. Логический метод: предшествует историческому. Исследователь создаёт общий взгляд на данную культуру, сравнивает с другими. Исторический метод: направлен на изучение того, как данная культура возникла, какие этапы в развитии проходила и чем она стала в своём зрелом виде. Для изучения истории культуры, применяют различные варианты исторического метода: — Генетический: направлен на обнаружение генезиса. — Сравнительно-исторический: сопоставление периодов развития данной культуры или следующих друг за другом культур (диахронический метод), а также сопоставление сосуществующих культур или культурных явлений (синхронический подход). Сравнительный подход является основой современной компаративистики (методология сравнительно-исторических исследований).

Основные школы культурологии

Общественно-историческая школа

Общественно-историческая школа имеет наиболее давние, «классические» традиции и восходит к Канту, Гегелю и Гумбольдту, группируя вокруг себя преимущественно историков и философов, в том числе и религиозных. Её представителями считают иногда: в Западной Европе были Шпенглер и Тойнби, а в России — Н. Я. Данилевский.

Главными особенностями общественно-исторической школы являются органицизм культур (в каждой культуре есть периоды рождения, роста, расцвета, увядания и гибели), деление на типологии, локальность, отсутствие единой линии культур.

Расово-антропологическая школа

Основная статья: Расово-антропологическая школа:

Основная идея этой школы — показать решающее влияние расового фактора на историческое и культурное развитие. По мнению представителей данной школы, расы не равны между собой, что обуславливает неравенство создаваемых ими ценностей. Всё поведение людей детерминировано биологическим происхождением, расовые смешения вредны, так как они наносят урон развитию культуры. Основные представители: Жозеф Гобино, Людвиг Вольтман, Жорж Лапуж.

Социологическая школа

В центре культурологического внимания представителей данной школы находится само общество, его структура и социальные институты. Определяющая идея данной школы заключается в том, что культура есть продукт общественный. Основные представители: Томас Элиот, Питирим Сорокин, Альфред Вебер.

Символическая школа

Самая молодая и одна из самых влиятельных современных школ. Все процессы, происходящие в культуре, рассматриваются представителями данной школы как чисто коммуникационные. Культура понимается как некая знаковая система, созданная человеком в силу присущей только ему способности к символизации, а через неё — и к взаимной информации. Основные представители: Фердинанд де Соссюр, Эрнст Кассирер, Клод Леви-Стросс».


[1] Культурология – Википедия – Адрес статьи — http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%83%D1%80%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F

[2] Максимилиа́н Карл Эми́ль Ве́бер (Макс Ве́бер нем. Max Weber; 21 апреля 1864, Эрфурт14 июня 1920, Мюнхен) — немецкий социолог, историк и экономист. Старший брат Альфреда Вебера. (Прим. ред.).

[3] Функционали́змподход в психологии, сложившийся в конце XIX — начале ХХ в. (Уильям Джеймс, Джон Дьюи, Д. Энджелл, Р. Вудвортс, Герберт Спенсер), прежде всего в американской экспериментальной психологии. Согласно данному подходу, в психике можно выделить отдельные психические функции, представляющие собой относительно самостоятельные элементы. Функционализм восходит к представлениям конца XIX в., когда было принято считать, что каждый участок мозга имеет свою специализацию (см. Зона Брока, Зона Вернике и др.), однако с тех пор представления функционалистов подверглись коренному пересмотру в связи с развитием когнитивной психологии и нейробиологии. В СССР функционализм считался заведомо ложным «буржуазным» подходом; ему противопоставлялся «целостный» марксистско-ленинский подход к изучению психики. Одним из критиков функционализма с таких позиций был известный советский психолог В. Н. Мясищев. — http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D1%83%D0%BD%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%BC_%28%D0%BF%D1%81%D0%B8%D1%85%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F%29 Функционализмнаправление в архитектуре XX века, требующее строгого соответствия зданий и сооружений протекающим в них производственным и бытовым процессам (функциям). Возник в Германии (школа «Баухауз») и Нидерландах (Я. Й. П. Оуд). Используя достижения строительной техники, функционализм дал обоснованные приёмы и нормы планировки жилых комплексов (стандартные секции и квартиры, «строчная» застройка кварталов торцами зданий к улице). (Прим. ред.).

[4] Структурализмнаправление и интеллектуальное движение в современной (в основном континентальной) философской мысли. Наиболее влиятелен структурализм был во Франции в 1960-х годах. Оказал влияние на развитие семиотики. Структурализм вырос из структурной лингвистики, основы которой заложил Фердинанд де Соссюр. Структурализм в социологии: Одним из основных положений структурализма является утверждение о том, что социальные и культурные явления не обладают самостоятельной субстанциальной природой, а определяются своей внутренней структурой (то есть системой отношений между внутренними структурными элементами), и системой отношений с другими явлениями в соответствующих социальных и культурных системах. Эти системы отношений рассматриваются как знаковые системы и, таким образом, трактуются как объекты, наделенные значением[1]. Структурализм ставит своей целью объяснить, как данные социальные институты, которые могут быть выявлены в рамках структурного анализа, делают возможным человеческий опыт [2]. — http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D1%80%D1%83%D0%BA%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%BC (Прим. ред.).

[5] Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии. Аспект-Пресс, М.,1996. — http://www.countries.ru/library/culturologists/bella.htm

[6] Паради́гма (от греч. παράδειγμα, «пример, модель, образец») — совокупность фундаментальных научных установок, представлений и терминов, принимаемая и разделяемая научным сообществом и консолидирующая (объединяющая) большинство его членов. Обеспечивает преемственность развития науки и научного творчества. — http://ru.wikipedia.org/wiki/%CF%E0%F0%E0%E4%E8%E3%EC%FB (Прим. ред.)

[7] Толкотт Парсонс (англ. Talcott Parsons; 13 декабря 1902, Колорадо-Спрингс6 мая 1979, Мюнхен) — американский социолог-теоретик, глава школы структурного функционализма, один из создателей современной теоретической социологии и социальной антропологии. (Прим. ред.).

[8] Дифференциа́ция (от лат. Differentia — различие) — выделение частного из общей совокупности по некоторым признакам. Социальная дифференциациясоциологии) — наличие в обществе социальной структуры или процесс, ведущий к возникновению новых видов деятельности, ролей и групп, для выполнения новых функций. (Парсонс, Талбот). Уровень дифференциациитеории семейных систем) — способность быть отдельной личностью, будучи связанным с окружающими; способность не смешивать собственные эмоции, мысли и чувства. (Прим. ред.).

[9] Люсьен Леви-Брюль (фр. Lucien Lévy-Bruhl; 10 апреля 1857, Париж13 марта 1939, Париж) — французский философ и антрополог. (Прим. ред.).

[10] СпасениеПредопределение — один из труднейших пунктов религиозной философии, связанный с вопросом о божественных свойствах, природе и происхождении зла и об отношении благодати к свободе (см. Религия, Свобода воли, Христианство, Этика)… Идея предопределения тесно связана с доктриной спасения, то есть с вопросом о том, каким образом человек участвует в своем спасении — с помощью своей воли (добрые дела) или только принимая Божественную благодать… Для разрешения этих споров было точнее определено на нескольких поместных соборах православное учение, сущность которого сводится к следующему: Бог желает всем спастись, а потому абсолютного предопределения или предопределения к нравственному злу не существует; но истинное и окончательное спасение не может быть насильственным и внешним, а потому действие благости и премудрости Божией для спасения человека употребляет с этой целью все средства, за исключением тех, которыми упразднялась бы нравственная свобода; следовательно, разумные существа, сознательно отвергающие всякую помощь благодати для своего спасения, не могут быть спасены и по всеведению Божию предопределены к исключению из царства Божия, или к погибели. Предопределение относится, следовательно, лишь к необходимым последствиям зла, а не к самому злу, которое есть лишь сопротивление свободной воли действию спасающей благодати. Вопрос здесь решён, таким образом, догматически. — http://ru.wikipedia.org/wiki/%CF%F0%E5%E4%EE%EF%F0%E5%E4%E5%EB%E5%ED%E8%E5» В Ведической концепции Мироздания принципиально существует Духовный и Материальные миры. Поэтому «спасение» для всех нас «Духовных существ» понимается как уход с Божьей помощью из Материального мира в Духовный мир. (Прим. ред.)

[11] Резисте́нтностьустойчивость организма, невосприимчивость к каким-либо факторам внешнего воздействия. В частности, неспецифической резистентностью называют средства врождённого иммунитета. Термин чаще применяется в отношении микроорганизмов (возникновение механизмов невосприимчивости к антимикробным лекарственным средствам, к антибиотикам); или растений (к болезням). В отношении человека и животных чаще используется термин иммунитет. Резистентность в психиатрии означает сопротивление организма человека к лечению психического заболевания психотропными лекарственными средствами (Антидепрессантами, нейролептиками, транквилизаторами). В большинстве случаев, резистентность можно устранить примененим специальных антирезистивных («антинегативных») методик лечения психического заболевания. Наиболее радикальными методами устранения резистентности являются шоковые методы (ЭСТ, атропинокоматозная терапия, инсулинокоматозная терапия). (Прим. ред.).

[12] «Религия и общества». Хрестоматия по социологии религии. М., 1996, с.673

[13] Леви-Брюль Люсьен (1857-1939)http://sociolog.in.ua/view_person.php?id=87 (Прим. ред.).

[14] Культурология – Википедия – Адрес статьи — http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%83%D1%80%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F

Культурологические подходы в оценке истории религии Белла Роберта Нилли: 4 комментария

  1. Уважаемый автор, читаю Вашу статью с теплым чувством, вспоминая мою молодость. Вспоминаю, как сижу на лекции по марксистко-ленинсткой философии, скучаю. Почему-то «оригинальная концепция религии» Р.Белла мне напомнила теорию о пяти общественно-экономических формациях К.Маркса. И при этом мне кажется, что К.Маркс лучше понимал то, о чем он писал, чем Р.Белла понимает о сути религии.
    Вероятно, не просто понять внутреннюю, глубинную суть религии и ее роль в жизни человека, находясь на материалистических позициях. Это все равно, что историк, имевший не очень твердую тройку по физике и математике в школе, возьмется строить теорию развития естественных наук в штате Алабама США, положив в основу, например, степень дифференциации грунтов в этом штате.
    Первый вопрос к автору статьи — что такое степень дифференциации религиозных символов?! Приведите хотя бы какие-нибудь примеры. Например, в христианстве существует канон иконописи, «канон» при строительстве храмов, также как и в католичестве … О какой дифференциации «символов» идет речь?! Или такой вопрос: — «Были ли в древней египетской религии, или в ведических религиях символы менее дифференцированы, чем в Христианстве?!
    Р.Белла пишет: «Религиозно-символическая система на «примитивном» уровне характеризовалась как «мир мифов» (Леви-Брюль) [9] . Стэннер использовал прямой перевод слова австралийских аборигенов, обозначающего это понятие как «мечтание» или «сновидение наяву». Например, Стэннер говорит о «времени или периоде истории, населённом фигурами предков, полузверей-полулюдей .. хотя они приобретают героические черты, наделяются необыкновенными способностями, считаются творцами вещей, они не являются богами. Им не приписывается власть над мирозданием, и они не становятся объектами поклонения». Странное нагромождение слов. Откуда такая уверенность, что фигуры предков, полузверей-полулюдейи т.п. есть исключительно плод фантазии «невежественных» аборигенов. Творцами «чего?» они являются, и при этом не имеют власти над мирозданием? Например, древние люди поклонялись, духам природы, которые являются реальной силой, как это не странно звучит. И далее: «Но в целом, по мнению американского социолога, религиозная жизнь служит самым сильным подкреплением основного догмата мировоззрения первобытных людей, что жизнь дается единожды». Как Белла сделал вывод о наличии такого догмата не очень понятно?! Если обратиться к древней духовной традиции толтеков (южно-американские индейцы), то они столько знали и умели, вопреки своему «первобытному» мышлению, что современному модернизированному человеку и не снилось.

    Очень не хватает точного перечня религиозных и духовных традиций, относящихся к каждому из пяти религиозных этапов. Если судить по определяющим критериям, приведенным в статье: «С наступлением третьего, исторического этапа, провозглашается существование особой сферы действительности, имеющей для верующего человека высшую ценность. Все исторические религии утверждают существование потустороннего, трансцендентного мира, и все они, в явной или скрытой формах, отвергают мир, поскольку сравнительно с высшей ценностью трансцендентного – реальный мир (видимый материальный мир) обесценивается. «Исторические религии» характеризуются определённой степенью демифилогизации по сравнению с обсуждавшимися выше, примитивной и архаической. Идея единого Бога, у которого нет ни придворных, ни родственников, и который выступает единственным творцом и вседержителем мироздания…», то получается, что древние египетская и ведическая традиции относятся к архаическим религиям, т.к. в них у Бога есть родственники и с первого взгляда вообще трудно догадаться, что у них есть единый Бог, однако наличие знания о существовании трансцендентного мира в них очевидно, и высшая ценность духовного мира бесспорна.
    Очень странно звучит фраза: «…все исторические религии универсалистичны. Американский ученый подчёркивает, что с точки зрения этих религий для человека не имеет значения к какому клану или племени он принадлежит, какому конкретному богу служит. Человек определяется как существо, способное к активному культурному становлению в обществе». Интересно, о каких религиях здесь идет речь, которым не важно, какому богу служит человек, это Христианство или Ислам? Крестовые походы, войны за правильную веру, когда уничтожали иноверцев! «По выражению Белла, в исторических религиях впервые оказывается возможным увидеть человека как такового, т.е. в контексте социокультурной реальности». Что это такое «увидеть человека как такового»??? А как человека видели прежде, хотелось бы получить более подробное объяснение.
    Читаем далее: «Политическая сфера постепенно переставала быть носительницей принципа узаконивания самой себя, как узаконивала себя божественно-царская власть бронзового века, так что ее узаконение в той или иной степени зависело от религиозной иерархии, утвердившейся в обществе». Если я не ошибаюсь, то божественно-царская власть в Царской России тоже узаконивала себя вплоть до Октябрьской революции, и царь чувствовал ответственность перед Богом за страну, которой управлял. По-моему это было не так плохо.
    Замечу, что Р.Белла в своем анализа Православие просто игнорирует!
    То, что раннесовременная религия направила дисциплину и энергию религиозной мотивации личности на преображение светского мира, для экономики, политики, науки, образования послужило позитивным толчком. Но «сдвиг в видении посюстороннего мира (этого видимого мира) в качестве главной сферы религиозной деятельности» является большой ошибкой, вытекающей из непонимания законов и посю-, и потусторонних миров. Позиция «либо для этого, либо для того» – абсурдна. Пока человек находится в этом мире, он должен выполнять свои обязанности, но по ту сторону, его существование не прекратиться. Этот факт современные ученые пока никак осознать не могут!
    Последнее, что хотелось бы отметить — «по мнению ученого, в обстановке кризиса адекватность или целесообразность, тем более, эффективность традиционных мировоззренческих и культурных ориентаций становится проблематичной, по крайней мере, для социально активных личностей и групп… О каких проблемах идет речь? Например, в Индии, под влиянием вестернизации, уже добивают последних тигров, это в стране, где всегда понимали, что надо уважать корову, что леса Амазонки здорово поредели, можно еще долго перечислять этот список. Научно-технический прогресс торжествует в посюстороннем мире со всеми вытекающими последствиями. Однако — «Но для успешного осуществления модернизации необходимо, чтобы традиционная религия либо произвела эти преобразования (в статье перечисляются), во всяком случае, большую часть из них, либо смогла уйти из основных сфер жизнедеятельности общества и дать возможность светским идеологиям завершить преобразования в экономике, политике, социальной сфере и культуре». И снова вспоминаю К.Маркса с его пятой общественно-экономической формацией – коммунистической – красивая утопия – «гражданская религия», которая может повести народы мира к светлому модернизированному будущему. Что из этого получилось, мы все хорошо знаем!
    В итоге становится ясно, что «в культурологи» Р.Белла отсутствует «базовая духовная основа».
    Один мой знакомый рассказывал о телевизионной научной передаче, которую вел Капица. Приглашенный на передачу видный современный ученый, говоря о директоре института мозга АН госпоже Бехтеревой, заявил, что она замечательный ученый, но у нее есть определенный недостаток – «Она верит в Бога»?! Дальнейшие комментарии о мировоззрении подавляющего большинства ученых излишни.

  2. Интересная личность эта госпожа Бехтерева: http://bolshoyforum.org/forum/index.php?topic=27781.0

    Комментарий редактора:
    Благодарю Вас за комментарий. Мы добавим к нему еще одну ссылку о Бехтеревой и Институте Мозга РАН:
    Наталья Бехтерева Мозг самый загадочный объект во вселенной — http://galactic.org.ua/Prostranstv/behtereva3.htm

  3. Извините, но на последней фотографии это разве Леви-Брюль, мне кажется это Клод Леви-Стросс. У данных ученых мнения конечно во многим схожи,но все равно они не идентичны.

    С искренними извинениями и уважением Оля К.

    1. Уважаемая Ольга. Благодарим Вас за комментарий. Вы абсолютно правы — В Приложении на рисунке 5 справа нами приведена фотография Клода Леви-Стросса. Мы внесли внизу в подписи к рисунку исправление.
      Редактор сайта Амен Ра. Еще раз благодарим за Ваше внимание.

Добавить комментарий для Сергей Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *